Я огляделась вокруг, скользя взглядом по кирпичным зданиям, толпе людей, спешащих куда-то, старой пивоварне напротив и промышленным зданиям, которые возвышались надо мной глыбами грязного крошащегося бетона.
Но так и не нашла его.
Сердце замерло в груди. Мне следовало догадаться, что когда-нибудь его маленькой миссии придет конец. Не каждый мужчина сможет вынести подобное, а в особенности такой, как Вишес, ведь ему раньше не приходилось молить о свидании. А я отказывалась уделить ему ни десять, ни пять минут своего времени. Поэтому было ожидаемо, что он передумает ходить сюда.
Я понимала все это, но мне не становилось легче.
Вновь надев наушники в уши, я спрятала руки в карманы и направилась домой, шагая мимо наркоманов, которые стояли вдоль стен со слезливыми историями своей жизни. Я всегда отдавала им половину валявшейся в кармане мелочи. А вторую половину ссыпала в баночки попрошаек с собаками.
Перейдя улицу, я направилась к своей квартире. И уже почти дошла до дверей, когда увидела его. Слегка раскрасневшись, он бежал ко мне от метро. Вишес. Я старательно спрятала улыбку и вытащила наушники. Когда между нами осталось полметра, он остановился и поправил галстук.
– Привет, – сказал Вишес.
Его волосы растрепались от бега, но мне это понравилось. Очень понравилось.
Я вспомнила, как зарывалась в его волосы руками, когда он прижал меня к двери кабинета Дина. Отбросив воспоминания, я прочистила горло и кивнула.
– Ты в порядке? – спросила я.
– Да, конечно. Но я хотел предупредить, что в четверг на следующей неделе не смогу тебя встретить. Кое-что произошло. Так что я вызову такси, чтобы тебя забрали с работы.
– В этом нет необходимости, – отмахнулась я. – Ты ничего мне не должен. К тому же в четверг вечером у меня выставка. И я, скорее всего, задержусь допоздна.
Он странно посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на здание за моей спиной, словно старался это запомнить.
– Уделишь мне пять минут? – спросил он, как делал это каждый божий день пять раз в неделю.
– Нет. Пока, Вишес.
Я повернулась и захлопнула дверь перед его носом.
На самом деле мне это не доставляло никакого удовольствия. Даже в первый раз мне было не по себе, а со временем становилось все хуже и хуже. Так что сейчас я просто ненавидела себя за то, что так поступала с ним.
Но все же продолжала делать это.
Потому что всячески старалась защитить от него свое сердце. Ведь десять лет назад я оказалась права. Когда любишь человека, хочется, чтобы он чувствовал себя хорошо, а не наоборот.
И независимо от того, что Вишес чувствовал ко мне, я точно знала, что чувствовала к нему.
И это точно не ненависть. Даже с большой натяжкой.
* * *
А через несколько дней раздался звонок. После этого я попросила отпустить меня на обед пораньше, прыгнула в метро и помчалась к офису Вишеса. Секретарша в холле помнила меня еще с тех пор, когда я работала помощницей, поэтому без проблем выдала мне пропуск. Но стоило мне подняться в приемную ЧБХ, я увидела новенькую секретаршу, которая заменила Пэтти.
Я знала, что Пэтти вышла на пенсию, потому что иногда общалась с ней, в основном по электронной почте. И хоть это не стало для меня новостью, мне не хотелось тратить время на любезности.
– Мне нужно увидеть мистера Спенсера, – постучав по стойке костяшками пальцев, безапелляционно объявила я.
Каждый волосок на моем теле встал дыбом, а по спине расползались обжигающие мурашки. Я просто дымилась от злости.
Симпатичная секретарша окинула меня скучающим и равнодушным взглядом.
– Простите, мэм, у вас назначено?
– Я не нуждаюсь в том, чтобы назначать встречи, – выдохнула я и всплеснула руками. – Я его…
Но кем я приходилась Вишесу? Другом? Нет. Любовницей? Ха! Бывшей соседкой? Да разве все так просто? Я покачала головой, не желая углубляться в размышления.
– Он захочет со мной поговорить. Пожалуйста, скажите ему, что пришла Эмилия.
– Боюсь, я не могу этого сделать.
Ее тон никак не способствовал успокоению моего душевного и физического состояния. Она выглядела изнуренной и сонливой, а я скорее напоминала зернышко попкорна, которое вот-вот лопнет.
– Он не любит, когда его отвлекают от работы.
– Слушай… – Я перегнулась через стойку, старательно сдерживая себя, чтобы не схватить ее за воротник белой блузки. – Я знаю, что он придурок, и ты боишься, что он начнет вести себя как полный засранец, если нарушишь его правила. Но, поверь мне, если Вик узнает, что ты не пропустила меня к нему, он тебя уволит. На раз-два. – Я щелкнула пальцами. – Так что, пожалуйста, скажи ему, что я пришла и хочу с ним встретиться.
Девушка странно посмотрела на меня, а затем набрала его внутренний номер и поднесла телефон к уху.
– Сэр? Пришла женщина по имени Эмилия. И очень хочет встретиться с вами.
Она подождала несколько секунд, затем что-то промычала, кивнула и резко вскинула голову, встретившись со мной взглядом.
– Он сказал, что не знает никакой Эмилии, но знает девушку по прозвищу Служанка.
Да чтоб тебя черти слопали, Вишес. Я закатила глаза и оперлась локтями о стойку.
– Скажи ему, что это очень важно, и он ублюдок.
Ее рот раскрылся, а светло-карие глаза смотрели на меня так, будто я только что попыталась завербовать ее в войска нацистов.
– Скажи, – спокойно попросила я.
И она послушалась.
На мгновение я почти позабыла о своей злости. А на губах появилась слабая улыбка.
Через минуту Вишес распахнул двери своего стеклянного кабинета и шагнул в приемную. Мне хватило доли секунды, чтобы понять, что секретарша влюблена в своего начальника. Тяжело сглотнув, она практически пожирала глазами его тело. Но когда она увидела, как Вишес посмотрел на меня, то тут же пронзила меня ненавидящим взглядом.
– Соскучилась? – Он одарил меня одной из своих самоуверенных ухмылок, когда я направилась к нему.
– Не дождешься, – ответила я и втолкнула его обратно в кабинет.
Он не сопротивлялся. И даже улыбнулся, как идиот, а затем многозначительно подмигнул своей секретарше. Слава богу, она находилась у меня за спиной, и я не видела ее реакции. Захлопнув за нами дверь, я толкнула его в сторону дивана и села на другой край, чтобы мы могли смотреть друг на друга. На его лице все еще сияла улыбка, словно я пришла сюда для очередной порции поцелуев.
– Твоя мачеха уволила моих родителей, потому что я работала на тебя, – спокойно сказала я.
Улыбка тут же сменилась хмурым взглядом.
