Я закрыла рот на этой лжи. Я разговаривала на новогодней вечеринке, когда Дарья поцеловала меня. Я изменилась. Я больше не могу чувствовать себя комфортно в своей тишине. Люди больше не делают мне поблажек.
Я зажмурилась, чтобы избавиться от слез и лучше видеть Джоша. Он снова показал:
– Тебе следует вернуться к Найту. В Калифорнию.
Он не хочет обидеть меня. Он говорит искренне. Он знает, что в Калифорнии произошло что-то, что привело к моему прорыву. Ну или подозревает. Но он не понимает, что если бы не они – Эйприл, Райан и Джош, – я бы никогда не смогла бы противостоять Найту. Может, никогда бы и не было прорыва. Кто знает.
– Я не хотела причинить тебе боль, – сказала я ему.
– Я знаю.
– Я не хочу, чтобы что-то менялось, – я почти умоляю.
Эйприл ответила первая.
– Луна, мы всегда хотели, чтобы ты победила. Мы просто не знали, что мы не в твоей команде.
До того как я выскочила из клуба, Райн сжал мою руку до синяка.
– Мы думали, ты другая, не очередная богатая, испорченная сучка из Тодос-Сантоса. Оказалось, что ты такая же. Самовлюбленная, красивая лгунья. Все кончено, Рексрот. Бун не для тебя.
– Райан! – Эйприл оттолкнула его.
– Райан не прав в отношении тебя, но прав в отношении этого города. Езжай к Найту, – показал Джош. – Ты его. Ты принадлежишь тому месту. С ним.
Он прав.
Он прав, но Найт здесь. В Буне.
Я нежно поцеловала Джоша в щеку, а потом мои ноги понесли меня на автопилоте. Я упала на ступеньке, оперлась о стену и бросилась вперед, словно меня тянула невидимая линия.
Я не хочу тратить время и вызывать «Убер». Я ринулась к водонапорной башне, слезы застилали глаза.
Я собираюсь сказать Найту, что я хочу все.
Каждую каплю его. Без Поппи. Без Арабеллы. Без прилипших девушек, которым от бросал крохи своего внимания. Я хочу поглотить каждый кусок Найта Коула и не собираюсь соглашаться на меньшее.
Водонапорная башня стоит за футбольным полем Аппалачского. Я побежала по росистой траве, бросилась к лестнице башни, даже не удосужившись проверить время. Насколько я опоздала? На час? Наверное, больше. Может, его здесь уже нет.
С каждым движением ног я хватаюсь за холодные, ржавые металлические прутья и осознаю пропасть под собой. Водонапорная башня высотой с трехэтажный дом. Я могу упасть. Но вместо страха я полна решимости.
Это как в домике на дереве.
Это то, что мы делали.
Встречались на высоте. В небе.
Над всем.
Над всеми.
Я осторожно поднялась и схватилась за белые металлические перила, окружавшие резервуар для воды. Поверхность подо мной ржавая, холодная и влажная. Я, затаив дыхание, облокотилась на перила и закрыла глаза. Слишком трусливая, чтобы посмотреть, здесь ли он. Тишина обволакивает меня. Я выдохнула.
Пожалуйста, будь здесь.
А потом я ощутила невидимую связь между нами, веревку, которая ослабла у меня на шее. И я поняла, даже не открывая глаз – он больше не тянет.
– Помнишь эту игру? – хриплый, заманчивый голос Найта раздался в воздухе.
Я открыла глаза. Каждая черта его божественного лица была видна мне, и, как все другие разы, когда я видела его, сердце перевернулось в груди, нырнуло в желудок, как олимпийский пловец.
Он сидит со скрещенными ногами, с разрезанным пополам лимоном. Я посмотрела на него сверху вниз и улыбнулась.
– Предупреждаю – я тренировался весь день. – Найт улыбнулся, глаза рыскали по моему телу, пока не встретились с моими.
Я попыталась сглотнуть ком восхищения. Он такой красивый. Такой здесь. Я хочу задать ему тысячу вопросов: почему он здесь? Когда приехал? Когда собирается возвращаться? Что насчет Поппи?
Но все, что я могла сделать – пожать плечами.
– У меня хороший послужной список. На что мы спорим?
Мы играли в эту игру, когда были детьми. Наши игры всегда были спором. Он всегда позволял мне выиграть – озорная улыбка играла на его губах, ее я распознала как победную. Он снова позволит мне выиграть.
Найт поднял подбородок.
– Если ты выиграешь, то обещаю оставить тебя одну, – серьезно сказал он, не сводя с меня взгляда, позволяя мне утонуть в словах.
– А если я проиграю? – пропищала я, игнорируя тупую боль в груди.
– Если ты проиграешь… – Мальчишеская, сокрушительная улыбка на розовых, полных губах, колени задрожали. – Я трахну тебя.
Мертвая тишина. Я не знаю, что сказать. Это то, за чем он пришел? Трахнуть меня?
Отчаяние, гнев и похоть борются во мне. Я открыла рот, тщательно выбирая слова, напоминая себе, что это Найт. Что у него особый талант к самоуничтожению, когда он чувствует боль, то отбивается. Я напомнила себе, что Найт всегда позволяет мне выиграть в этой игре, несмотря на его безэмоциональное лицо.
– Ты все еще с Поппи? – спросила я.
– Нет. – Он не отвел взгляда.
Я вздохнула.
– Нет?
Он медленно покачал головой.
– Она наконец-то бросила тебя, – я прощупываю почву.
Он ответил раздраженным взглядом.
– Конечно. Именно это и случилось.
– Если мы переспим, ты расскажешь людям?
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Не собираюсь отвечать на этот вопрос.
Несмотря на свою нечестную игру, Найт не похож на Джоша. Он никогда не целовался и не рассказывал об этом людям. Никогда не подтверждал свой статус Казановы. И всего несколько недель назад был девственником. Ради меня.
– Я хочу обсудить условия своей победы. – Я прочистила горло.
– Я слушаю.
– Если я выиграю… – Я прикусила нижнюю губу. Невозможно сказать это и не звучать как воспитатель. – Если я выиграю, то ты перестанешь пить и начнешь посещать встречи анонимных алкоголиков.
Он даже не моргнул.
– Я согласен на эти условия.
– Я не какой-то приз, – добавила я, насмехаясь запоздалой мысли.
– Ты для меня, – спокойно сказал он, его тон без эмоций.
– И я не шлюха.
– Я хорошо это знаю. Я не покупаю тебя, Луна. Я просто лишь даю кое-что понять.
– Что?
– Если ты со мной, то ты не смеешь никого касаться. Хотеть кого-то. Чувствовать что-то к кому-либо еще.
Я уже знаю, что ты проиграешь.
Я сделала глубокий вдох, наклонилась вперед и взяла половину лимона. Он разрезан точно посередине. Он всегда играет честно. Найт взял лимон, и наши глаза встретились, мы поймали одинаковую волну.
