Я не пытаюсь убедить тебя полюбить его. Я знаю, что ты и так его любишь. Я согреваюсь радостью, которую мы должны разделить, ради доброты, привлекательности, здоровья и силы нашего сына. Я только расстраиваюсь из-за обстоятельств, при которых хочу вашего воссоединения.
Найт заслуживает маму. Кого-то, кто будет заботиться о нем.
Лев тоже заслуживает маму, хотя я не прошу тебя брать на себя эту роль.
Мой муж, Дин, тоже нуждается в партнере.
Я знаю, что ты одинока. Знаю, что ты живешь одна. И знаю, что ты так и не пришла в норму, отдав Найта.
Пожалуйста, Дикси, не воспринимай все это неправильно. Я понимаю, что это звучит осуждающе. Почему я должна полагать, что ты захочешь чего-то моего? Почему я думаю, что моя жизнь такая желанная, что я хочу пригласить тебя занять мое место?
Зная это, я посылаю тебе билет на самолет в Сан-Диего и бронь в отеле в Тодос-Сантосе из сочувствия. Я делаю это потому, что знаю глубоко в сердце, что ты сделаешь все это ради них. Единственная, кого надо здесь жалеть – это я.
Поэтому дай мне это, пожалуйста.
Я с радостью приму это.
Пожалуйста, приезжай в Тодос-Сантос.
Пожалуйста, встреться с Найтом, с нашим сыном.
Попытайся воссоединиться с ним.
Пожалуйста, держи все это в секрете.
А когда мое время подойдет к концу, то будь здесь для Льва и Дина. Я наслаждалась каждым мгновением, воспитывая Найта. Хотя необычно и, возможно, совершенно иррационально, но для меня было бы честью, если бы ты отплатила мне тем, что окажешься рядом с моей семьей, когда им так нужна женщина, на которую можно будет положиться.
Искренне,
С любовью и отчаянием,
Роза Леблан-Коул
Мои руки тряслись настолько сильно, что буквы выходили смазанными, и я уронил письмо.
Мама сделала это. Она пригласила Дикси. Она навязала ее в мою жизнь.
Это не предательство. Я вижу, как Дикси следует желанию мамы. Она хотела, чтобы я связался с этой дамочкой. А эта дамочка, которая не хотела иметь со мной ничего общего, каким-то образом нашла в себе силы сделать что-то хорошее ради женщины, которую она не знала. Отплатить. Я думаю, что должен сердиться – сердиться, что Дикси не хотела видеть меня, не хотела прилагать усилий или претендовать на меня.
Но я не злился.
Честно, я думаю, что она сделала нечто очень самоотверженное ради Розы, хотя и не хотела. Она сделала это для моей мамы, которую я нежно любил. Кроме того, не имеет значения, что принесло сюда Дикси. Она не ушла при первых признаках моего дерьмового отношения с ней. Нет. Она осталась .
Осталась, хотя я был несносен с ней.
Осталась, несмотря на мою зависимость. Неотвеченные звонки. Срывы. Слезы. Смерть.
Она осталась даже после того, как отец сказал ей отвалить, а я успокоился, приехав сюда и увидевшись с ней.
Кем бы ни была эта женщина, родившая меня, она не была эгоистичной сукой, как я привык думать.
Я поднял письмо с земли и отдал ей, подыскивая нужные слова, хотя знаю, что их не существует.
– Хорошо, – в конце концов, сказал я. М-да. Совсем далеко от нужных слов.
– Хорошо? – Она опустила голову к груди, внимательно изучая мое лицо.
– Ты правда хочешь остаться? – вздохнул я, стараясь показаться равнодушным.
Мое сердце бешено стучит у меня в груди. Черт подери, мама. Посмотри на нас, даже из могилы. Я откуда-то знаю, что она приготовила намного больше сюрпризов, которые поджидают меня в будущем. Что у нас никогда не будет финала.
Догадываюсь, что мама во многом похожа на Луну. Мы всегда будем чем-то неоконченным. Она дала это понять.
– Да, – воскликнула Дикси. – У меня есть хорошая работа дома. У моей семьи есть деньги. Но я хочу остаться здесь, с тобой. Я хочу узнать тебя лучше. Роза не преувеличивала. Ты прекрасный, и ты мой. Я хочу познакомиться со всем кланом Коулов.
Я покосился на нее. Она покачала головой, вздохнула и кулаком вытерла слезы.
– Не в этом смысле. О господи. Никогда. Я никогда… никогда…
Она покраснела как огонь. Она девственница? Я имею в виду, очевидно, что нет, она же родила меня, но была ли она с кем-то еще после той ночи, когда я был зачат?
– У меня никогда не было партнера, – ответила она на мой незаданный вопрос. – И я не планировала заводить кого-то. Просто хочу отплатить Розе. Она доверилась мне, она оплатила гостиницу здесь. Она дала мне разрешение на вход в ваш район. Но с эгоистичной точки зрения, я получила сына. Если ты примешь меня, конечно.
Если я приму ее.
Стоит ли принять ее?
Это вопрос на миллион долларов. Потому что, если я собираюсь позволить ей войти, бросить все, что она знала, и переехать сюда, то мне надо быть чертовски уверенным, что мне не придется спасать ее задницу, когда все станет плохо.
– У меня есть тест для тебя. – Я встал и скрестил руки на груди.
Она последовала моему примеру и подскочила на ноги. Я выбросил пустые стаканчики из-под смузи в мусорку, даже не смотря в ту сторону, не сводя глаз с Дикси.
Она сглотнула.
– Я слушаю.
– Это насчет Луны.
– Твоей девушки? – прервала она.
Да, она уже неплохо вжилась в роль надоедливой мамаши. Я решил прогуляться по набережной, она последовала за мной.
– Нет, она больше не моя девушка. Она бросила меня.
– Почему? – спросила Дикси.
– Потому что я был жестоким, пьяным идиотом. На самом деле я ужасно относился ко многим людям. Я причинил боль другой девушке, пытаясь вернуть Луну.
– Что ты имеешь в виду под «причинил боль»? – Ее голос стал тише.
Я сразу же понял, почему она волнуется. Я остановился и положил руку ей на плечо. Удивительно, но она растаяла под моим прикосновением, беспокойство испарилось с ее лица.
– Нет, Дикси. Ничего такого. Я просто играл с чувствами Поппи, но она и так была слишком настойчивой в том, чтобы быть со мной. Я не хотел даже спать с ней, хотя она очень хотела. Так что да, я причинил ей боль, но не физическую.
– Хорошо, – кивнула она. – Продолжай.
– В любом случае, Луна бросила меня. Она сказала, что мы вернемся к этому разговору, когда я буду трезвым некоторое время. Но насколько долго? Я только что потерял маму. Я не могу потерять и ее. Она единственный человек, который важен для меня, кроме папы и Льва.
Затянувшаяся пауза в воздухе намекала на то, что мне стоит добавить и ее имя. Но я пока был не готов даже рассматривать такую идею. Дикси только что переступила черту между врагом и просто знакомой. Ей предстоит долгий путь к моей территории, сквозь горы и реки, чтобы пересечь то, что называется семьей.
