Вернемся к поцелую. Я дурачился с девчонкой по имени Нои в то время. Но я ясно помнил о семнадцатом дне рождении Луны. Я купил нам билеты в музей, хотя в городе проходил карнавал, но Луна ненавидит карнавалы – и зоопарки, и океанариумы, и любые другие места, где животных используют в развлекательных целях. Я все спланировал. Луна вегетарианка, в Тодос-Сантосе было открыто одно веганское местечко, прямо напротив музея. Я купил кучу странной фигни у Бренди Мелвилла и сделал на спине тату с морским коньком, надеясь, что она поймет сообщение: она – мой позвоночник.
Луна обожает морских коньков. Это ее любимые животные – что-то о самце морского конька, который рожает… Мама вынесла мне мозг, прежде чем подписала соглашение на татуировку, но она знала, что это какой-то грандиозный план, и позволила.
А если этого было бы недостаточно, то я сделал семнадцать разных открыток, пытаясь успокоиться, ведь мы проведем весь день вместе.
День прошел идеально, как и день рождения в целом. Настолько идеально, что, когда я провожал Луну до дома вечером, она взяла мое лицо в ладони и улыбнулась. Я пялился на нее как идиот, размышляя: сделать это или нет?
Темнота заполнила улицы. Наши семьи были внутри, вероятно, ужинали. Никто нас не видел – не то чтобы хоть кому-то было до этого дело. Это было не секретом, что я готов сносить головы и сбить солнце ради Луны Рексрот.
Я изучал ее лицо в поисках выражения согласия. К тому времени я неплохо научился различать его в лицах девушек, когда смотрел на них. Но не с Луной, конечно. Каждый раз, когда ее глаза говорили «да», все остальное в ней кричало «нет». В этот раз я решил, что мне нужно убедиться точно, прежде чем я облажаюсь и получу явно недружеский визит Трента Рексрота, отца Луны, с его недружелюбной бейсбольной битой.
Она прижала мою ладонь туда, где билось ее сердце, а билось оно достаточно быстро. Я подумал, что ей нужно, чтобы я вернул его в прежний ритм. Мои пальцы непроизвольно коснулись ее груди. Намек на набухший сосок под моей ладонью отозвался дрожью в коленях.
Луна носит только спортивные лифчики. Вы замечаете такие вещи, когда все время тусуетесь с девушкой. В моем мозгу произошло короткое замыкание, отказываюсь подбирать слова для описания того, что творилось внутри меня. Я имею в виду…
Моя.
Рука.
Была.
На.
Ее.
Груди.
Почему я чувствовал себя настолько фантастически? У меня в голове мы уже трахались третий раз за день. Я дрочил с утра в душе перед тренировкой, передергивал днем, когда я приходил с тренировки и, конечно, немного ночью, чтобы снять напряжение, прежде чем лезть к ней в окно. Я размышлял о самых грязных вещах, о которых Луна, скорее всего, даже и не подозревала, не говоря уже о том, чтобы заниматься чем-то подобным.
Тем временем в реальной жизни я всего лишь слегка коснулся ее соска. Я немного переживал о мужском достоинстве. А еще о своем рассудке, когда приходил к этой девушке.
– Ты чувствуешь? – показала она.
Я крепко зажмурился, выдохнул через нос и снова открыл глаза.
– Я никогда не перестану это чувствовать, лунный свет. – Слова были пропитаны болью.
– Обещаешь никогда не разбивать его?
Даже мой тупой подростковый мозг понимал всю сложность ситуации. Не прерывая нашего взгляда, я положил ее руку на свое сердце, чтобы она убедилась, что она не единственная, чье сердце выскакивает из груди.
– Обещаю.
Луна повела подбородком, давая мне самое очевидное согласие в этом гребаном мире, и я согласился в ответ, все еще боясь очнуться ото сна. Это случилось. Мои губы прикоснулись к ее. Наконец-то. Взаимно. В этот раз она не отвернулась.
Низкий, гортанный стон вырвался из моего горла, когда наши губы встретились и соединились. Поцелуй с ней был волшебным, и это немного огорчало, потому что я понимал, что, поцеловав десятки девушек до нее, я оказался прав с самого начала. Моя мама как-то сказала, что существует куча крышек для одной банки, но подойдет только одна. Луна.
Ее губы такие мягкие, сладкие, послушные – как она сама. Она пахнет кокосами, океаном, солью и наточенными карандашами. Как рай. Ее дикие кудри закрывали наши лица. Я накрутил один локон на палец, и меня словно током ударило. Я больше всего любил ее волосы, потому что именно по ним я узнавал ее еще издалека. У всех остальных были выпрямленные, тонкие или что-то между прямыми и кудрявыми. Кто-то делал ужасные локоны, залитые лаком, это делало их похожими на разведенок из телешоу. Но Луна выглядела натурально. Это было как целовать целый лес прямо в нашем домике на дереве.
– Найт. Джеймсон. Коул! – Громкий крик разрезал воздух, отталкивая тело Луны от моего.
Я повернул головой, все еще пьяный от поцелуя. Нои стояла прямо перед дверью, разинув рот, одна рука лежала на талии, а нога отстукивала ритм по лестнице.
– Я знала это! Я просто знала это! И с этой школьной ненормальной! Я должна была послушать Эмму и Жака, когда они говорили мне об этом. Ты лжец.
Нет. Нет. Нет. Просто… нет.
Почти уверен, что произнес все вслух, так как Нои заорала:
– Да, черт возьми! Поверить не могу! Я думала, ты сводобен.
Честно, это было бы смешно, если не было бы так дерьмово.
Я даже не думал о том, чтобы объясниться с Нои. Мы никогда не были крепкой парой. Мы не созванивались, не переписывались, хотя время от времени я тусовался с ней на публике. Я бы объяснял Нои, что у меня сложная ситуация. То, что отношения меня не интересуют. Что у меня есть конечная цель, и она в нее не включена.
– Лунный свет, подожди…
Я преследовал лучшую подругу по извилистой мощеной улице, ведущей к ее дому. Она быстро бежала между зелеными изгородями, опустив голову, чтобы я не видел ее лица. Она просила меня не разбивать ей сердце, а я просто пошел и сделал это, еще даже до того, как успел закончиться наш поцелуй. Обезумев, я схватил ее за запястье. Она развернулась, в серых глазах метался огонь, который навсегда останется в моей памяти. Я тут же отпустил ее. Она подняла палец между нами, предупреждая меня не подходить ближе. И начала самую длинную речь, которую я когда-либо видел. Она показала все:
– Я люблю тебя, Найт Коул. Больше, чем кого-либо на свете. Может, больше самой себя. Но я не доверю тебе мое сердце. Когда ты вот так причиняешь мне боль, то я чувствую себя ничтожной и мстительной. Настолько мстительной, что тебе не следовало бы доверять мне. Что бы это ни было, нам надо убить это прежде, чем оно убьет нас, понимаешь? Мы не можем быть вместе.
– Но…
– Друзья.
Она практически сказала это слово. Я почти услышал его.
– Послушай, Луна, это было не то, что ты думаешь. – Я настолько сильно сжал себе волосы, что на мгновение мне показалось, что я сейчас вырву их с корнем. Дерьмо. Я хочу что-нибудь разорвать. Может, мою собственную кожу.
