— Я с детства боюсь уколов… и всяких сверлящих штук… — не своим голосом просипел здоровяк.
Нельзя смеяться. Нельзя смеяться. Нельзя смеяться.
— Никто ничего не будет тебе сверлить! Может вообще помажут мазью и домой отправят… — для поддержки сжала ватную мужскую руку.
— Правда? — на одном выдохе спросил брюнет.
— Правда. — честно соврала я.
Обхватив крепче ладонь «ссыкуна», повела его в приёмный покой.
Заполнив все нужные документы, стали ждать, когда нас позовут в кабинет врача.
Удостоверившись, что Пётр в сознании и просто так закрыл глаза, откинувшись на спинку диванчика, я отошла к автомату с напитками и купила себе кофе. Желудок уже начал переваривать себя, уходя на дно в соляную кислоту, как «Терминатор», держа до последнего руку с высоко поднятым… средним пальцем?
Ну, спасибо.
Отпив глоток из стаканчика, скрючилась и не очень скрытно выплюнула обратно.
Ну и дрянь. Как они пьют эту отраву?
Выкинув в мусорку «химический напиток» вернулась к Петюне. Злая и голодная.
А всё он виноват…
— Знаешь что, малявка? — не открывая глаз, промычал чернявый.
— Ну?
— Я ведь могу сейчас зафиксировать побои и накатать на тебя заяву в полицию.
Не моргая смотрю на распухшую рожу и мысленно добиваю эту наглую свинью.
— Я тебе сейчас ещё раз в челюсть дам и нечего фиксировать будет! — злобно брызжу слюной.
— Фролов! — долетел до нас голос из кабинета.
И всё. Парень клещами вцепился в мебель и с вылупившимися зенками начал мотать головой из стороны в сторону.
— Пётр! — топнула я ногой и стала отдирать его от дивана. С нескрываемым интересом и с особым удовольствием за этим наблюдали администратор и проходящая мимо медсестра.
— Фролов! — повторное обращение врача.
— Так! Если ты сейчас же не сдвинешься с места, я позвоню Диме и скажу, что ты пытался меня изнасиловать!
— ЧТО?!? Я ничего такого не собирался делать… Прикололся просто… Ты за кого меня вообще принимаешь?!? — разорался парень на всё отделение.
— Тихо ты! — цыкнула я. — За придурка я тебя принимаю!! Чего ты орёшь на всю больницу? Сейчас и правда будем иметь дело с полицией…
— Тогда не говори, что я насильник!
— Тогда не зажимай меня в углу и не распускай руки!
— Не провоцируй, тогда…
— ФРОЛОВ! — раздалось на всё здание, и мы с брюнетом мигом заткнулись.
Ненадолго.
— Да заткнёшься ты или нет? Достал уже! — с силой направила Петюшу в сторону, откуда доносился голос. Благо, он успел затормозить перед дверью, а то бы и пластику носа пришлось делать. Парень повернулся с обалдевшим выражением лица, несколько секунд потратил на мысленное расчленение бедной девочки Лизы, и ни слова не говоря вошёл в медкабинет.
Что-то задница зачесалась… Мне крышка.
Глава 8
Передёрнула плечами и пошла за ним. Петюня уже сидел за столом напротив мужчины в возрасте и сильно хмурился.
Поздоровавшись с врачом, я села на стул рядом с брюнетом.
— Ну-с, с чем пожаловали, молодёжь? — отвлёкся мужчина от заполнения каких-то бумаг и вперился взглядом в Петра. — Ооо, где так умудрился-то?
— Да я… — замялся парень. Кажется, кто-то не успел придумать душещипательную историю.
— Шайба ему прилетела. — пришла на подмогу. — Он у меня хоккеист. — гордо улыбнулась я, и немного прильнув к возмущённо задышавшему чернявому, ласково погладила его по голове.
— А вы у нас…? — перевёл на меня взгляд доктор.
— Счастливая невеста. — и подкрепляю слова действиями: улыбка на миллион, подбородок выше, грудь вперёд, восторженный взгляд на «любимого» и всё. Кто теперь поверит, что я «Халк в юбке»?
Что-то Петюня странно на меня смотрит…
Чего надо, малыыыыш?
— Ну что ж, давайте посмотрим. — встал из-за стола мужчина и указал рукой на кушетку за ширмой.
Горжусь Петюшей. Обмяк, но со стула ещё не упал. Держится.
Улучив момент, когда врач отвернулся к раковине, чтобы помыть руки и потом надеть перчатки, я налетела на парня с грозным шёпотом:
— ВСТАВАЙ!
С видом побитого щенка замотал головой.
— Кому сказала! Иди на кушетку!
Та же песня.
— Только посмотрят. Откроешь рот и всё! — начала толкать брюнета в плечо, чтобы сдвинуть с места, но тот видимо зажал натренированными ягодицами сидушку стула и упорно не хотел подчиняться.
— Готовы? — подал голос врач.
— Да-да! — закивала я. — Идём, мой хороший! — пропела елейным голоском и уставилась в упёртого гада «людоедским» взглядом. — Я помогу тебе подняться, милый… — наклонившись поближе к «выпустившему колючки» парню, угрожающе прошептала:
— Сейчас пришибу. Вставай, сволочь! Не позорь меня.
— Он мне там сейчас всё порвёт! — зашипел Петюня.
— Чего тебе там рвать? И так всё порвано! Не беси меня! Ляг на кушетку, закрой глаза и получай удовольствие.
— Не пойду!
Глубокий вдох. Где тут скальпель? Убью.
Повернула голову в сторону доктора. Он уже был готов и терпеливо ждал пациента. Поймав мой сдавшийся взгляд, приподнял уголок губ и вдруг запел себе под нос: «В Хоккей играют настоящие мужчины… Трус не играет в Хоккей…».
У пришибленного Петюни аж шея вывернулась от удивления. Скрестившись с врачом, понятными только мужчинам, взглядами, он как по указке расправил плечи и встав со стула, молча и прямым шагом прошёл за ширму.
Вааау. Гипноз что ли?
— Вы тоже можете подойти. — незаметно подмигнул мне мужчина. Я слегка кивнула в благодарность за помощь.
— Тааак, что тут у нас? — протянул врач, направляя лампу в лицо Петюни и заглядывая в рот. — Ох, красота какая! — усмехнулся мужчина. — Гематома цветёт прямо на глазах.
Я осторожненько стояла в стороне, чтобы не мешать, как неожиданно моей руки коснулись пальцы Петра, влажные и мелко подрагивающие. Обхватив мою ладонь крепко, но в то же время сдержанно и бережно, он издал рваный выдох. Мужчина поднял на меня взгляд, и я отчётливо увидела, как в нём пляшут смешинки.
— Ну, что могу сказать? Сейчас будем зашивать. Посидите пока. Я позову медсестру и начнём. — подытожил мужчина, и сняв перчатки, вышел из кабинета, оставляя нас с брюнетом одних.
— Лиз? — посмотрел на меня Пётр.
— Мм?
— Не уходи, ладно?
