Прежде, чем успеваю подумать, поворачиваю голову и оставляю нежный поцелуй над животом девушки, почти касаясь ложбинки на груди.
У Лизы вырывается рваный вдох и её пальчики непроизвольно стягивают мне волосы.
От взрывного возбуждения не знаю куда себя деть. Если сейчас наброшусь на девчонку с поцелуями, то больше, чем уверен, она съедет от меня к подруге.
Закрываю глаза и утыкаюсь носом в тёплую кожу Лизы. Все силы кидаю на то, чтобы утихомирить свою «жажду».
Она молчит, сбитая с толку.
— Отец звонил. Просил тебя поцеловать.
Я идиот. Что я несу? Какой нахрен «отец просил поцеловать»? Классно объяснил своё поведение…
— Я уже половину фильма пропустила… — уводит тему в другую сторону Лиза.
— Да. — вновь прижимаю висок к груди малявки, выдыхаю и позволяю нам сделать вид, что ничего странного не произошло.
Понимаю, что вырубился, когда над ухом стали раздаваться горькие всхлипы.
— Чего ревём? — взглянул на девчонку.
Ответом мне было шмыганье носом.
— Как же вы, женщины, любите лишний раз пустить слезу. — вздохнул я, и сев рядом с плаксой, прижал её к своей груди. Моя футболка моментально превратилась в носовой платок.
Через некоторое время я понял, что рыдание не прекращается, а хлюпанье носом, наоборот, усиливается.
— Так, мелочь, заканчивай уже… — мягко пожучил «рёву». — Больше тебе никаких фильмов. Ты у меня слишком впечатлительная…
Прикусил язык. Ляпнул, не подумав.
Подхватываю Лизу на руки и встаю с дивана вместе с ней:
— Идём ка спать, малявка. У тебя уже глаза красные.
Дождался кивка и понёс мою девочку к ней в спальню. Телевизор оставил, всё равно, благодаря таймеру, выключится сам.
Бережно кладу девушку на кровать.
— Завтра к какой паре?
— К первой. — бухтит девчонка.
— Хорошо. Я разбужу тебя сам и отвезу в институт. — говорю я, устанавливая на своём телефоне будильник.
На мгновение ловлю мысль, что нужно отключить «режим полёта», но сразу же отсеиваю эту идею. Не хочу, чтобы Карине пришло оповещение, что я «в сети». Не хочу, чтобы она помешала. Не хочу терять ни одной секунды нашего с Лизой времени.
— Я с Машкой договаривалась… — сонно отвечает малявка.
— Обеих отвезу.
Выключаю в комнате свет и ложусь рядом.
— А ты чего тут улёгся? — напряглась Лиза.
— Ааа. — зеваю я. — Не хочу пропустить утренний стриптиз.
— Оборзел? — сердится девчонка и толкает локтем в мой живот.
— Да. — подтверждаю я и сурово добавляю. — Быстро спать!!! — обнимаю её со спины и сцепляю свои руки в замок у неё на груди.
— Это не нормально… — уже тише произносит Лиза и перестаёт брыкаться.
Победно улыбаюсь, но тут же прекращаю, когда мелкая раздражённо кидает:
— И не скалься у меня над ухом, а то как дам…
— Дашь-дашь! — заверяю её я. — Обязательно дашь… — и целую малявку в затылок.
Вдыхаю запах почему-то своего шампуня, и наконец, позволяю себе расслабиться.
Глава 21
ЛИЗА.
Проснулась я сегодня странно. От поглаживаний по спине. Голой.
Первая мысль — орать! Меня насилуют!
Вздохнула поглубже и…
— Вот этого делать не нужно. — пробасил Петюня, закрывая мне рот своей широченной ладонью.
Выпучила глаза и замолчала, пытаясь сообразить пути отступления.
— Проснулась? — спрашивает чернявый и я «угукаю» ему в руку.
Когда мой рот обрёл свободу, задала вопрос насущный:
— Почему у меня топ задран на спине?
— А ты не ворочайся так во сне и не будешь тогда оголять своё тело. — придавили меня ответом.
— А по мозгам? — огрызаюсь я.
— А по заднице?
В комнате раздался звук шлепка, а затем и мой боевой клич. Пара секунд и я прижимаю подушку к лицу чернявого, желая придушить или хотя бы напугать, чтобы знал с кем имеет дело. Но эффект обратный. Из-под подушки доносится приглушённый смех, вышибая из меня остатки самообладания.
Подняла голову и начала осматривать комнату в поисках более крепкого орудия смерти, но моё внимание привлекли мужские пальцы, быстро ползущие с моих бёдер выше. Поздно спохватилась. Пальцы достигли пункта назначения и уже вовсю щекотали мне подмышки. Подушка полетела в сторону, а я кинула все силы на то, чтобы извиваться как глист, хохотать сквозь слёзы хриплым голосом и попытаться сбежать.
— Не надо! — заверещала я.
— Надо! — настойчиво произнёс Петюня.
Один вздох, и я уже лежу на спине. Ещё один и меня пытают щекоткой, наслаждаясь моей реакцией. И последний вздох, прежде, чем мой рот затыкают внезапным поцелуем.
Выпучиваю глаза и вижу перед собой только закрытые глаза Петюни и появившуюся морщинку на его лбу.
Шок пронизывает меня до кончиков волос и тело резко пробивает мелкая дрожь.
Так не должно быть…
Мычу что-то нечленораздельное в губы парня и пытаюсь скинуть его с себя.
Но Фролов будто и не замечает моих рывков и всполошившееся настроение. Мою грудь придавливает мужское тело, и я начинаю задыхаться. Трепыхаюсь как испуганная птичка. В панике открываю рот, чтобы глотнуть каплю воздуха, но получаю полноценный вдох. Петра. Он отдаёт свой запас, вдыхая в меня последнее без остатка.
Закрываю глаза и слышу на выдохе:
— Дыши со мной…
На языке крутятся причины оттолкнуть и прекратить этот беспредел, но вместо этого, оглушённая стуком своего сердца и охватившего меня приступа беспамятства, я позволяю Петюне прижаться ближе и захватить мои губы в страстном поцелуе.
Закрываюсь от бешеного потока мыслей и отдаюсь власти стремительно разгорающихся во мне эмоций.
И только настраиваюсь на полную отдачу, как Пётр прерывает поцелуй, утыкается носом мне в шею и опаляет кожу прикосновением горячих губ. Его грудь разрывается от частого дыхания и этот мандраж передаётся мне. Непонимающе моргаю и каменею, чувствуя растущее напряжение в мышцах парня.
— Прости… — хрипло шепчет Пётр. — Я не могу… пока… — затравленно обрывает себя на полуслове и его губы медленно касаются мочки моего уха.
Перестаю дышать и жду его дальнейших действий. Чувствую влажное прикосновение языка к нежной коже и непроизвольно сжимаю пальцы на ногах, желая продления жарких ощущений. Пётр шумно втягивает носом воздух и в мой слух ударяется грубое:
