— Ох, Лизунь, если всё так серьёзно, то съешь Петра… — вошла в тему мама.
— Да я загнусь, пока дождусь его… Он где-то шастает… — попыталась изобразить шутливый голос, скрывая настоящие переживания.
— Так поздно?! У вас же сейчас ночь… — удивилась мама, но долго на этом внимание не стала задерживать. — Ну ничего страшного. Он парень взрослый. Сам решит, что и когда ему делать. Ты сама-то как, Лизунь? Твой отец тебе ещё не звонил?
— Папа? Нет. Так рано же. Он в открытом море ещё… Вы с Димой ещё не женитесь?
— Лиз, тебе не надоело спрашивать одно и тоже? — возмутилась мама. — А ты там не беременна?
— Мам.
— Я на всякий случай.
— Ещё не беременна. Я над этим пока работаю. — обстоятельно заверила я.
— Да уж, постарайся, пожалуйста. Не позорь семью! — захихикала мама в трубку. — Ну а вообще, что нового?
— Да ничего… А! Нет! У меня парень появился!
— Да ты чтооо? — обрадовалась мама. — Будущий отец?
— Именно!
И снова смех. Как же я соскучилась по этой лёгкости. По этим шуткам. По словесным придурковатостям. Именно от мамы я переняла задорность и шкодливость. Мы с ней как два проказника по жизни. Мой отец полная противоположность. Непробиваемый. Сама серьёзность. Всегда искренне не понимал над чем мы смеёмся и как можно в голове держать столько легкомыслия.
— Мам, а ты знакома с Кариной — девушкой Петюни?
— Лично нет. Но Дима знаком. А почему ты спрашиваешь? Что-то не так? — поймала за хвост моё любопытство мама.
— Нет. Просто. Интересно, что он в ней нашёл… Ой, мам, ты бы видела её. Там такая жесть, что это даже не нормально.
— Я наслышана про её зуб. Дима до сих пор под впечатлением ходит. — рассмеялась мама. — Но может она человек хороший? Пётр вообще закрытый в этом плане. Он не объясняет свои решения… Мы и не лезем к нему.
— Да уж… Ээм, мам? А я хороший человек?
— Что за вопрос? Конечно хороший! Ты у меня самая лучшая! Красивая, умная, добрая, справедливая. А самое главное — ты преданная. Тому, кто заслужит твоё доверие — повезло до конца жизни.
Пауза.
— Мам, ты уверена, что про меня говоришь? У тебя там случайно не появилось какой-нибудь дочери-австралийки, а?
— Уверена. Ты у меня одна! И, Лиз, дочка, не беги на поводу у моды и чужого мнения. Прислушивайся к себе, хорошо?
— Хорошо.
— Ну всё, Лизунь, мне бежать надо, а то на работу опоздаю! Кушай как следует и… не суй нос в их пару, милая, пока он не будет свободен! Всё, люблю-целую, пока!
Не поняла. Это она про кого?…
Смотрю на часы. Два часа ночи.
Внутренний голос подсказывает, что он уже не придёт.
Ухожу к себе в спальню и залезаю под одеяло. Закрываю глаза и старательно игнорирую непонятную тупую боль в груди.
Что это? Ревность? Обида? Разочарование?
Он не свободен…
Он с самого начала не скрывал, что она его будущее, а я препятствие. Я мешаю. Мне не рады. Я развлечение. Я девочка, над которой можно насмехаться. Водить за нос. Играть с чувствами. Протягивать руку, а потом в последний момент резко убирать.
От осознания своей ненужности захотелось громко расплакаться.
От своей подвешенности. Ненавижу это ощущение. Каждый раз гоню его к чёрту. Ощущение пустоты.
Отец с детства в вечном плавании, мама с Димой далеко. Семьи как таковой нет. Но вот на горизонте замаячил новый человек. Петюня. И хоть он сразу показался мне придурком, но всё же внутри меня бушевала радость. Он рядом. Единственный, кто рядом.
Но даже он не хочет иметь со мной ничего общего. Сбегает.
Я его не интересую. Ни как сестра, ни как подруга, ни даже как девушка…
Что во мне такого, что люди готовы унести ноги подальше?
Ненавистное мне чувство беспомощности снова протянуло к моему сердцу свои скользкие щупальца.
Подушка стала противно прилипать к волосам. Вытерла слёзы и сжалась в комок.
Не буду плакать. Не буду!
Если Петюня хотел раздавить во мне уверенность и доказать, что я пустое место, то у него прекрасно это получилось.
Но я ни за что не покажу ему этого! Не выдам ни одной эмоции!
И чего я слюни развесила?
В конце-то концов, у меня теперь есть Денис. И девчонки не дадут мне скучать. Поддержат в любой ситуации.
А чернявый, если протянет ко мне свои «занятые» руки, то рискует остаться без них.
Последнее, что я подумала перед тем, как уснуть, это то, что утром обязательно заварю себе успокаивающий чай, а то от моих резких перепадов настроения и перегореть быстро можно.
Глава 23
— Ты чего такая опухшая? Уже с утра начала пить? — подстегнула Сонька, когда я рухнула на стул рядом с ней.
Я одарила её многозначительным взглядом и принялась доставать методички по предмету, который сейчас начнётся.
— Ууу, так дело не пойдёт… — схватила меня за руку Покровская. — У нас уже есть ботан в компании. — подмигнула Маньке, и та возмущённо фыркнула. — На тебя у меня сегодня горячие планы, куколка! — меня пощипали за щёки и отодвинули все учебные принадлежности на край стола. — Пятница-развратница, девки! Сегодня зажжём! — добила бойкой фразой подруга.
Я закатила глаза и положила голову на плечо Матвеевой.
— Я пока не могу разделить с тобой эту радость, но обещаю, сейчас высплюсь на паре и даже в поддержку, попрыгаю на месте на одной ноге. — безжизненно промямлила я, изо всех сил борясь с зевотой.
— Давай-давай, Дёмина, приходи в себя!! — поддержала Сонька мой «энтузиазм».
Как я и сказала, всю пару я бессовестно дрыхла, иногда приоткрывая один глаз и оценивая обстановку.
Взбодрилась только на обеде в столовой, когда наша троица стояла в очереди за местной «пищей Богов». В один прекрасный момент ко мне сзади подкрался некий «руконаложник» и быстро забравшись ко мне под кофту, прижал свои ледяные ладони к моей тёплой спине. Ох, какого громкого «петуха» я выдала.
— Век бы слушал! — заржал Денис, перекладывая руки мне на живот и целуя в макушку. По столовой прокатилась волна насмешек и я от стыда втянула голову в плечи.
Манька с Сонькой окинули Наумова оценивающими взглядами и быстро переглянулись.
Это ещё что такое? Секреты? От меня?
— Ну что, девчонки? Я так понимаю, если я предложу на сегодняшний вечер компанию из своих парней, то вы непременно откажитесь? — полюбопытствовал «каштанка».
— Откажемся. — строго кивнула Сонька. — У нас традиция. В наш узкий круг никого не пускать.
