Значит ползти.
Выглядываю из-за угла. Сидит на диване. Даже телевизор не включил. Тишина какая-то ватная. И затылок у него какой-то напряжённый. И дышит он… нехорошо как-то.
— Подойди ко мне.
Холодом что-то повеяло…
Сразу ему в ноги бросаться и пятки целовать или может прокатит, что я тут, ну вот, вообще не при чём? Это всё пагубное влияние моей плохой компании…
О. Точно-точно.
Опускаю взгляд и становлюсь прямо перед ним.
— В глаза мне посмотри.
Поднимаю и натыкаюсь на жёсткий, властный и очень озлобленный взгляд.
Надеюсь, смерть будет быстрой…
— Пей. — протягивает мне стакан с водой.
Молча беру и осушаю его до дна.
Фу. Горечь какая. Лекарство. Или яд…
Морщусь и отдаю обратно.
Опять тугое молчание.
Мысленно сгибаюсь под давлением парня, хоть бунтарская натура во мне вовсю рвёт глотку.
— Так и будешь молчать? — стальным голосом спрашивает Фролов.
— А что говорить? Я ничего не помню…
Пауза.
Затянувшаяся.
Прям как на суде. Он сидит. Я стою перед ним. Накалённая атмосфера.
Где мой адвокат вообще?
— Лиза, ты дала мне слово… — осуждающе процедил Пётр.
— Да… — хрипло ответила я.
— И нарушила его.
Ну всё. Пошёл в разнос. Только вот виноваты обе стороны.
— Да. — твёрдо отвечаю я.
— Получается, что твои обещания пусты и ничего не стоят… — снова наступает на меня с упрёком.
— Мои обещания стоят доверия. — говорю чистую правду.
— И где оно? — фыркает чернявый, разводя руками.
— У тебя его нет… — начинаю хмуриться и складываю руки на груди в защитном жесте.
Снова пауза.
— Почему? — сглатывает и пристально смотрит мне в глаза.
— Потому что я не могу доверять человеку, который ни во что меня не ставит! — выкрикиваю ему в лицо, чувствуя, как лихорадочно начинает биться сердце.
— С чего ты это взяла, Лиза?! — ошарашенно вскакивает с дивана.
Молчу.
Он мне ничего не обещал и предъявлять ему тоже ничего не могу.
— Я хотел позвонить… — и затихает.
— Но не обязан. — довожу мысль до конца.
На пару секунд его глаза сужаются, и он обводит моё лицо странным взглядом.
— То есть… — приподнимает брови. — Ты всё это устроила мне в отместку?!
Возмущённо охаю.
— Тебе корона на яйцах не жмёт?!
Чего это он лыбу давит?
Начинаю закипать. Чего он резину тянет? У меня уже ноги подкашиваются. Мутит. А он всё смотрит и смотрит…
— Сядь. — указывает Петюня.
Так уж и быть… уступлю.
Заваливаюсь на диван. Садится рядом и подгибает под себя ногу.
— Когда вы устраиваете девичник… какую цель преследуете?
— И ежу понятно — отдохнуть.
— Отдохнула? — тут же выпаливает он.
— Тебе лучше знать. — огрызаюсь я. — Кстати, об этом… Мы…? — поочерёдно показываю на нас пальцем.
Застывает.
Изучает будто.
— Что, если ДА?
Каменею на глазах. Сердце ухает вниз, а в голове полный раздрай.
Смотрю в пронзительные голубые глаза и тону. Захлёбываюсь и стрелой на самое дно.
— Это значит, что я малолетняя шлюха, а ты подлец. — обречённо выдавливаю из себя, расстраиваясь из-за истины в своих словах.
Он приподнимает уголок губ и кидает мне насмешку:
— Идеальная пара, не находишь?
Беззвучно проглатываю эту провокацию. Нет слов.
Перед глазами один вопрос: «Что я наделала?»
Как теперь смотреть на себя в зеркало? Как смотреть на него? Я конечно знала, что он козёл рогатый, но точно не могла представить, что он воспользуется ситуацией, воспользуется мной…
Предаст и изменит своей девушке…
Поиграли в брата-сестру, называется… Недолго песня пелась…
— А что ты хотела?! — добивает «розовое стекло» в моих глазах. — О чём ты думала, когда напивалась? Разве не для этого расслаблялась? Разве не для этого пачка презервативов в сумке?
— Каких пре…?
— Хотела развлечений? Получила. И ходить далеко не надо. Я всегда рядом. В следующий раз можешь даже не напяливать на себя этот бл***кий наряд. Просто заходи голая ко мне в спальню. Дверь всегда открыта…
Одна секунда.
Один звук разбитого «стекла» в ушах.
Один импульс.
И один удар.
Всё произошло в один момент.
От этой пощёчины мне лучше не стало. Только хуже.
От его слов даже не так больно, сколько от взгляда… От перелива в глазах. От холодной и беспощадной синевы до нежной и тёплой лазури.
— Лиз… — выжимает он из себя, а я уже не слышу и не вижу.
Встаю и ухожу к себе в комнату. Не оборачиваюсь, хотя вся спина покрыта мурашками от его следующих за мной тихих шагов.
Захлопываю дверь и выдыхаю. Бесшумно сползаю на пол и приваливаюсь к стене.
Ручка на двери дёргается. Мелькает мысль, что на замок-то не закрыла.
Только Петюня, очевидно, решил, что проход я забаррикадировала, поэтому дверь вышибается с ноги.
Заходит и оглядывает комнату. Останавливается на мне и молча садится передо мной на корточки.
Отвожу глаза. Ладонь горит. В горле ком. А в груди ураган.
Выстраиваю между нами невидимую стену.
Я зла. На себя. На него. На ситуацию. Даже на родителей, что заставили сюда переехать, зная, что мы с ним столкнёмся лбами из-за характеров и чувства собственной важности.
— Не было ничего… — срывается с его губ.
Хочу верить, но не получается. Желчные слова до сих пор обжигают и въедаются в мозг.
— Не было… — повторяет он. — Я бы не посмел…
Сглатываю. Смотрю на свои дрожащие руки. Из последних сил сдерживаюсь, чтобы не зарыдать.
Смотреть на него не решаюсь, иначе снесёт волной.
Он понимает. Медленно тянется ко мне. Берёт мою руку в свою и неторопливо ведёт вверх. Прикладывает мою покрасневшую ладонь к своей щеке. К месту удара.
Неожиданно комната перед глазами начинает плыть и тело одолевает слабость.
