— А пока тебе нужно отвести внимание. — продолжил наставление мужчина. — «Выгули» Карину, чтобы не маячила перед ним с кислой миной.
Закрываю глаза и измученно провожу ладонью по лицу:
— Я чувствую себя двоеженцем…
— Знаю, Пётр, знаю. Женщины не терпят конкуренцию ни в каком виде. Но постарайся растолковать своей девочке, что по-другому пока никак…
— Ладно. — принял к сведению я и встал из-за стола, собираясь уходить.
— Не волнуйся. Мои парни роют. Скоро мы прижмём его. — поднялись вместе со мной товарищи. — Ром, иди проводи друга и возвращайся мыть посуду. Мне велено все банки и контейнеры вернуть.
Посмеявшись напоследок над Ромычем и попрощавшись с его отцом, я вернулся домой, дожидаясь звонка, чтобы забрать мелкую из детского сада. Или как его там называют? Институт?
Упав на кровать лицом на подушку, снова и снова стал прокручивать не дающие покоя мысли и воспоминания.
Как я вообще оказался в такой ж*пе?
Как мог мой всевидящий отец оказаться настолько слепым? Какое же место я занимаю в его жизни, если он предпочёл поверить в слова друга, чем сына.
Почему Фёдоров оказался важнее меня?
Сколько себя помню, отец и эта двуличная тварь дружили и были бок об бок друг с другом как настоящие братья.
Познакомились в институте и стали неразлучны во всём.
И бизнес открывали вместе. И поднимали его с нуля, и стремились к лучшему оба. Но в какой-то момент мой отец вырвался вперёд. Стал развиваться и набираться опыта быстрее, чем друг. И превосходство стало заметно невооружённым взглядом. Отец стал лидировать и в управлении бизнесом. Разговаривали и считались именно с его мнением. Постепенно Фёдоров начал уходить в тень, хоть мой отец и тянул его за собой. Уверенно «держал за руку» и поднимался «по лестнице» только со своим другом. Не сомневаясь ни на минуту.
Друг. Брат. Партнёр. Помощник. Советник. Тыл.
Именно так Фёдоров выглядит в глазах Фролова-старшего. И переубедить мне его не удалось до сих пор…
Отец выступал «пастью», а Фёдоров — «хвостом». Иначе говоря, отец — голова, а этот придурок — задница.
И только Фролов-старший этого не замечал. Только он считал друга себе равным.
Сравнивал их с прочной верёвкой с двумя концами.
Только вот один из них начал плавиться, сжигая их связь и единство… подбираясь всё ближе к другому… готовый спалить дотла…
Их бизнес разросся до неимоверных размеров. Авторитет и влияние достигли огромных масштабов. На горизонте уже виднелась точка апогея. Централизация всего жизненного пути состояла в их работе. Пока однажды мой отец не пошёл на благотворительный вечер и не встретил там женщину, из-за которой потерял голову и кардинально поменял ориентир в своей жизни.
Приоритетом больше был не бизнес, а она. Всё закрутилось до такой степени, что в один момент было принято решение изменить и место жительства, и образ жизни, и своё окружение.
Я тогда ещё учился в институте. Только-только вникал в детализацию отцовской сферы деятельности. Он улетел обживать Австралию, оставив все руководящие полномочия своему партнёру Фёдорову. Не задумываясь. Ничего не подозревая. «Лёгкой» рукой подписал документы и укатил в другую страну, следя за функционированием своей компании заочно.
Я тогда должен был по требованиям института проходить учебную практику. Вопрос, где её проходить не стоял. Образование было выбрано специально под тоже направление, чем и занимался отец. И мне пришлось на время вернуться в свой город.
Тот злосчастный день прорисован в моей голове до мельчайших деталей. Закован в цепи, чтобы ничего не забыть. Чтобы не потерять из памяти ни одну мелочь.
Я уже как две недели познавал все трудности рабочей деятельности и задержался в офисе до позднего вечера, чтобы добить данное мне задание до конца и не переносить его на следующий день.
Чёрт меня дёрнул потащить результаты работы своему наставнику в кабинет. Подойдя к двери, уже хотел дёрнуть за ручку, как услышал отголоски разговора, в котором прозвучала наша с отцом фамилия. И всё бы ничего. Что тут такого? Совершенно обыденное действие — обсуждать своего партнёра, имеющего непосредственное отношение к компании, но меня остановило не это.
А эмоции, проскользнувшие в голосе, когда он говорил о моём отце. Ненависть. Презрение. Агрессия.
Я завис, напрягая слух, чтобы понять, причины такого отношения к моему родителю.
И чем больше слышал, тем сильнее по моему затылку бегал скоп мурашек. Тем больнее у меня сводило челюсть от широко открытого рта. Тем быстрее колотилось моё сердце.
В голове молотом стучали слова:
«Если Фролов надумает вернуться в Россию и отобрать мой бизнес…»
«Будет ждать маленький сюрприз…»
«Я подготовил бумаги…»
«Он ни о чём не догадывается…»
«Эти документы бесспорно указывают на его причастность… Я останусь чистым…»
«Фролов сядет и ничего не сможет доказать…»
«Мошенничество в чистом виде…»
«Пусть только вернётся и я не стану терять время…»
Я тогда настолько растерялся, что просто проворонил момент, когда Фёдоров закончил разговор и открыл дверь кабинета прямо перед моим носом.
Лиза права, я и правда тормоз…
Вот так я и попался.
Вот тогда я и застрял в этой ядовитой паутине. И чем больше пытался распутаться, тем сильнее эта сеть сковывала мне движения и отравляла моё существование.
Фёдоров тогда ничего не сказал. Ни единого слова. Только посмотрел. Этим чёртовым мутным взглядом, которым «награждает» меня по сей день. Человек, которого я знал с самого рождения и считал чуть ли не дядей, оказался чужим и опасным в один миг.
Он просто зашёл обратно в свой кабинет и закрыл перед моим ошарашенным лицом дверь. Он не сомневался, что я побегу докладывать отцу и его это ничуть не пугало. Совершенно. Было ощущение, что ублюдок только и ждал этого момента. Чтобы всё вскрылось. Чтобы отец вернулся.
Я в состоянии шока не распознал провокацию и следовал по указаниям интуиции.
Да. В тот чёртов день я разочаровался в людях основательно. Фёдоров сделал лишь надрез, но полностью в глубину сердца вогнал нож мой родной отец.
Не поверив мне…
— Отец!! — прохрипел я в трубку, задыхаясь от переполняющих эмоций и быстрого бега до своей машины.
— Сын? — сонно пробормотал отец. — Ты в курсе, что у нас глубокая ночь?
— Отец! Я должен тебе рассказать… — пытался перевести дыхание я, выезжая с офисной парковки.
— Это не может подождать до утра?
— НЕТ! — рявкнул я. — Чёрт! Отец, Фёдоров не тот, кем кажется…
