Внезапно мне на плечо приземлилась чья-то рука, а на колени упал купальник. Рядом со мной стояла Ив:
– Прекращай себя жалеть. Мы едем купаться.
В моем представлении у каждого человека есть некая суперспособность, и Ив только что продемонстрировала свою. Она совершенно точно знала, когда и что нужно сказать, чтобы помочь человеку выбраться из лабиринта собственных мыслей.
Выйдя в коридор, я встретила Лору – она появилась из кухни с бокалом, в который только что подлила еще вина.
– Вы купаться? – спросила она, увидев у меня в руках купальник. – Превосходно!
– Купаться? – Юан взбирался по лестнице с нижнего этажа, не глядя перешагивая через ступеньки с уверенностью человека, который делал это столько раз, что и не упомнишь.
В течение последних десяти дней весь его дом от кухни до гостиной был полностью занят под фестиваль. Всматриваясь в его лицо, я пыталась найти в нем признаки усталости, но ничего не заметила. Как и всегда, он со свойственной ему щедростью и непринужденностью делился тем, что имел, ничего не прося взамен.
– Идем. – Он добрался до верхней ступеньки, едва успев увернуться от Ив, попытавшейся в шутку ему врезать.
Выйдя на улицу, мы перешли дорогу и направились к красному фургону. Тем временем наша разношерстная компания разрослась словно снежный ком, и теперь нас было пятеро – Юан, Ив, Лора, Томас и я.
– Ты какая-то молчаливая, – сказал мне Юан, пока мы шли к машине.
Я нехотя улыбнулась:
– Разве? Все в порядке.
Прежде чем сесть за руль, Юан еще раз взглянул на меня:
– Не переживай. – Он сжал мою руку. Вновь я почувствовала в ней силу и теплоту. – До твоего отъезда еще полно времени.
Мое сердце затрепыхалось. Мысли заметались, как теннисный мячик, то и дело перелетающий с одной половины корта на другую. Было невозможно отрицать, что он нравился мне все сильнее. Он казался мне озорным, щедрым, невероятно добрым, и возникшая между нами связь становилась все крепче. Я это чувствовала. Вместе с тем временами казалось, что эта связь куда-то исчезала. Иногда он отдалялся, и мои наблюдения наводили меня на мысль о том, что он устал от избытка внимания со стороны противоположного пола, а присутствующие в его жизни женщины создавали призму, сквозь которую преломлялись все его эмоции и симпатии. Примешивать ко всему этому свои собственные чувства означало усложнить все еще больше.
Я пристегнула ремень, втиснувшись на сиденье между Ив и Лорой и закинув обе ноги на Томаса. То еще местечко для внезапного эмоционального озарения, но именно в этот момент меня осенило: зачем терзаться вопросами о том, что я на самом деле чувствую, потому что было нечто, чем я не поступилась бы ни за что – в отношениях всегда есть недомолвки, но следующий мужчина, с которым я согласилась бы связать свою судьбу, должен четко заявить о своем желании быть со мной.
В Монрейте стояла серая, ветреная погода. По обе стороны от нас тянулся монрейтский пляж с крутыми скалистыми обрывами и гротами – одно из самых красивых мест во всем Галлоуэе.
Я направилась к воде первой. Мне хотелось выглядеть бесстрашной, хотелось произвести впечатление на своих новых друзей, поэтому я с нарочитым рвением ринулась к вздымающимся волнам. Однако едва мои ступни коснулись воды, как я тут же пожалела о столь смелой выходке. Волны в этот день были исполинские, бурлящие и пенящиеся, с белыми гребнями. Вода, обжигающе холодная, с силой захлестнула мои ноги, закручиваясь вокруг щиколоток.
Уже через пару секунд я вся покрылась похожими на доспехи, колючими мурашками и совсем перестала чувствовать ветер. Конечности онемели, и я вся тряслась от холода. Мой мозг отказывался думать о чем-либо, кроме перспективы поскорее убраться подальше от воды, словно заевшая пластинка, упрямо проигрывающая один и тот же мотив. Чувствуя, как сердце вырывается из груди, я закрыла глаза и зашла глубже в океан. Холод пулями пронзил мне ноги. Хотелось кричать. Окоченевшее тело стало твердым, как бревно. «Наслаждайся моментом, Джессика, – шепнула я себе. – Ты ведь в Шотландии, в самом красивом месте на Земле, вместе со своим книготорговцем и близкими по духу людьми. Я – везунчик, самый настоящий везунчик». Я повернулась и увидела, что ко мне бегут Лора, Томас и Юан.
Ив с ними не было. Я охватила взглядом берег и наконец обнаружила ее – она сидела, закутавшись во все наши куртки, и махала нам рукой. Разве не эта женщина всех нас сюда притащила? Ну ты даешь, Ив! А я-то что здесь делаю? Я ведь даже не в купальнике, а в нижнем белье. Я ненавижу холод. Я хотела помахать ей в ответ, но руки отказались вылезать из подмышек.
Юан с проворством морского котика нырнул в надвигающуюся волну. Я наблюдала за происходящим в восхищении. Он вынырнул на поверхность – его голова качалась на волнах, а лицо расплылось в широкой ухмылке. Томас столь же решительно пробежал мимо меня и окунулся в пенящийся океан. Лора, медленно шагавшая рядом со мной, стараясь перекричать ветер, воскликнула: «Давай!» – и скрылась под водой.
Я стояла, парализованная от холода и изумления, и наблюдала за всеми ними. Я была уверена, что это испытание уж точно мне не по плечу. Прыгнуть в самолет, пересечь полмира, чтобы поселиться бог знает где, бог знает с кем? Да без проблем. Но здесь, зайдя по бедра в ледяной океан, я обнаружила свой предел.
Томас наклонил голову и крикнул:
– Ну давай же, девочка из НАСА! Или ты струхнула?
Мне было некомфортно, и я приготовилась идти обратно. А часто ли мы решаем пойти туда, где нам некомфортно? С Грантом я поступила именно так, и вот чем все закончилось. Хотя, если подумать, чем именно все закончилось? В тот момент мне казалось, что происходит нечто ужасное, но теперь у меня на глазах моя мечта становилась реальностью. В этом и заключается парадокс. Я повернулась лицом к обрушивающимся с шумом волнам.
– Давай, Джессика! – закричал Юан.
Я сказала себе, что это будет мое палеогенетическое крещение.
Я сделала глубокий вдох. Вытянула руки навстречу бурлящим серым волнам и, не мешкая ни секунды, окунулась в ледяную воду.
17
Все мы тоскуем по первозданному. <…> Где бы мы ни ступали, эта тень крадется следом и – определенно – опирается на четыре лапы
[25].
Кларисса Пинкола Эстес. Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях
Отдел литературы по психологии, третья полка снизу в правом углу
Фестиваль закончился, да не с громом, а со всхлипом
[26]. Все его участники исчезли один за другим, как десять негритят Агаты Кристи, и вот никого не стало. Было произнесено немало проникновенных прощальных слов: Ив заставила меня пообещать, что я приеду к ней в гости в Ирландию, Томас всучил мне дневник в кожаной обложке, настаивая, чтобы я не забрасывала писательство, а Лора шепнула мне на ухо, что все они будут совершенно раздавлены, когда я уеду. Она посмотрела на меня без единого намека на свой коронный сарказм и добавила: «Особенно Юан».
