– Мама, но я ходила туда всего два дня! Миссис Грюмли меня даже не знает! Тест был глупый, и я не капризничала. Я уронила карандаш, а когда прыгала, скрестила ноги. Мама, пожалуйста, я не хочу таблеток. Я не больна!
– Вайолет, перестань немедленно. Я знаю, это не ты, а твоя болезнь, но иногда твоё поведение невыносимо.
– Но, мама…
– Хватит, дорогая! Глотай сейчас же. Скоро в моём книжном клубе начнётся собрание, и я не хочу беспокоиться, выпила ли ты таблетку.
Вайолет взглянула на жёлтую пилюлю, затем снова на мать; было похоже, что Роза сейчас взорвётся. Вайолет в ярости положила таблетку на язык, запила водой и проглотила.
Мама улыбнулась, погладила дочь по голове и поднялась из-за стола.
– Ты уже лучше себя чувствуешь, правда? Сейчас я пойду, а потом вернусь и приготовлю вам с папой ужин. Сегодня думаю сделать ризотто.
Она выплыла из кухни, а Вайолет осталась сидеть, кипя от возмущения.
Женщина, которая с ней только что говорила, – совершенно точно не её мама, хоть с виду и похожа. Двойник, не иначе.
Вайолет встала из-за стола и прошла по кухне. Что-то не так. Надо ещё раз попробовать достучаться до папы. А он сейчас на работе.
Вайолет схватила куртку и помчалась со всех ног к магазину оптики Арчеров.
Глава 8. Внезапная перемена
Вайолет остановилась перед блестящей золотой вывеской бутика «Очки и всё для них», чтобы перевести дух. Она уже была готова толкнуть выкрашенную в тёмно-синий цвет дверь, но внезапная мысль ударила её, словно кирпич по голове.
Её мать права.
У неё ДДСЗН. Она никогда раньше не слышала про такую болезнь, но теперь она знает совершенно точно: эта болезнь у неё есть. Конечно, она непослушная девочка, правильно говорит миссис Грюмли. Как она посмела нарушить правила игры в «прыгалки», да ещё так грубо, да ещё посреди школьного двора? Какой стыд! А карандаш? Её щёки вспыхнули, едва она вспомнила про карандаш. Залезть под парту, не спросив разрешения у учителя – что подумали о ней в классе? Миссис Грюмли хочет помочь ей, потому и задала сочинение о нужности правил. Как она сразу не сообразила? Она бесстыжий ребёнок, но всё скоро изменится.
Она повернулась и побрела по Прекрасной улице обратно. Но с каждым шагом её мысли путались всё сильнее, и к той минуте, когда она дошла до дома, она опять поменяла мнение. Вайолет была в полной растерянности.
Никакая она не бесстыжая, ей просто захотелось сделать игру поживее, и в прежней школе никто не стал бы просить разрешения поднять карандаш!
Вайолет опустилась на каменные ступеньки крыльца. Её точка зрения поменялась так быстро, что стало даже страшно. С чего вдруг она увидела случившееся в таком странном свете? Она перебрала в памяти все свои действия, как учила её мама. Какое из них вызвало такие перемены?
– ТАБЛЕТКА! – закричала она и подпрыгнула так резко, что очки слетели с носа.
Мир снова сделался тёмным и туманным. Вайолет снова села и стала шарить вокруг в поисках очков. Захрустел гравий. Кто-то идёт.
– Это я, – торопливо заговорил знакомый голос. – Я знаю, твои родители меняются.
Снова тот мальчик.
Она повернулась на звук голоса, и тут послышались тяжёлые шаги.
– Эй! – рявкнул мужчина. – Ты у меня забудешь дорогу за стену!
Звук убегающих ног. В панике Вайолет попыталась вскочить и спрятаться в доме, но споткнулась и полетела на гравий, расцарапав ладони и колени.
– Держи, – сказал мальчик и вложил очки ей в руку. Она надела их; её сердце колотилось. Вокруг никого. Двор пуст. Вайолет повернула руки к себе. И ладони, и колени кровоточат, на серой юбке – пыль от щебёнки.
Она сходит с ума?
В этот раз она почувствовала прикосновение мальчика; значит, точно не игра воображения? Тогда почему его не видно? Кто он и что ему нужно от неё? Он попал в беду? Его кто-то преследует?
Все эти вопросы кружились в её голове. Вайолет понимала, что необходимо добраться до отца. В Идеале что-то происходит, что-то нехорошее, и нужно убедить отца: оставаться здесь смерти подобно. И теперь у неё есть доказательство: окровавленных коленок и ладоней должно хватить, чтобы отец прислушался.
Вайолет отправилась в третью за этот день экспедицию – опять к бутику Арчеров.
В этот раз она не стала задерживаться. Повернула полированную латунную ручку и открыла дверь. Колокольчик в глубине помещения оповестил о её приходе. Она позвала:
– Мистер Арчер!
Ответа не последовало. Вайолет прошла мимо сверкающих у левой стены шкафов к проходу в стене, обитой панелями, и нащупала, хотя и не сразу, знакомую дверь в полированной поверхности вишнёвого дерева. Она толкнула панель, и потайная дверь библиотеки открылась внутрь. Девочка поспешно скользнула в комнату.
Из-за двери в другом конце комнаты слышались голоса. Вайолет на цыпочках пробралась ближе.
– Не могу в это поверить!
– Мы хорошо вам платим!
– Но, Эдвард, это неправильно; мои принципы не позволяют совершить подобное!
– Вы сделаете то, что вам говорят! Разговор окончен!
Это Арчеры. И обращались они к её отцу.
Они спорили. Вайолет терпеть не могла, когда взрослые ссорятся, потому что иногда они могут наговорить друг другу ужасные вещи. Но эта ссора – хороший знак, отец, похоже, чем-то недоволен. Возможно, он подумывает уехать.
Не решаясь мешать, она прокралась назад к потайной двери.
– Вайолет Браун!
Вайолет быстро повернулась и чуть не столкнулась нос к носу с Эдвардом Арчером.
– Извините, мистер Арчер, я услышала голоса. Я искала папу, – объяснила она, запинаясь.
– Вам сюда заходить не разрешали, юная леди, – сказал Эдвард Арчер, кивнув на потайную дверь. – Подслушивать вам не к лицу.
– Да я же не подслушивала! Так случайно получилось. Я только искала папу. И подумала, что он может быть здесь.
– Вайолет, он только что ушёл. Боюсь, ты с ним разминулась.
– Но я точно слышала его голос, он разговаривал с вами вон там.
Она указала на дверь за спиной Эдварда.
– Миссис Грюмли была права, с тобой сущая беда, – вздохнул Эдвард Арчер.
– Я… Но я… Извините, пожалуйста, мистер Арчер, – забормотала Вайолет, медленно пятясь к торговому залу, – мне, наверное, послышалось.
Эдвард Арчер заметил её плачевное состояние.
– Вайолет, что с тобой случилось? Ты поранилась?
– А-а, я упала. Это ничего.
– Дорогая, ты приняла лекарство?
Вайолет сделала ещё шаг назад. Откуда он знает?
