– Это не мой город, – быстро возразила Вайолет.
– Ты в нём живёшь!
Вайолет пропустила реплику Мальчика мимо ушей и огляделась. Повсюду сновали люди, словно часы показывали полдень, а не полночь.
– Чем они заняты? – шёпотом спросила она.
– Работают, естественно.
– Ночью?
– Да. Твоя ночь – для нас день. В Ничейной земле только в это время можно работать. С дневным светом выходят в патруль Дозорные, и ничейники вынуждены прятаться по домам.
– Да почему? – не понимала Вайолет.
– Потому что днём бодрствуют и ходят повсюду жители Идеала, – объяснил Мальчик. – Что будет, если с одного из них свалятся очки, и он услышит непонятные звуки за стеной? Идеальные горожане подумают, что сходят с ума. Помнишь, как с тебя упали очки, и ты услышала мой голос?
Вайолет ясно помнила то ощущение, но и сейчас, стоя вот здесь, посреди Ничейной земли – места, о существовании которого она ещё недавно не подозревала, – она всё равно не могла бы поклясться, что всё вокруг не является плодом её воображения, как всегда, чересчур активного.
– Дозорные могли бы вообще не выпускать вас из дома. Если хотят, чтобы мы о вас не узнали. Почему они так не делают? – наседала с вопросами Вайолет.
– Я толком не знаю. Слышал разные истории. Я сам не могу помнить, мне слишком мало лет. Говорят, в самом начале, когда Ничейная земля была создана, Дозорные запирали всех, кто пытался сбежать. Ничейники восставали против такого порядка, а потом стороны договорились: наказания отменяются, ничейники получают ночную свободу, а взамен обязуются не убегать и не выходить за стены.
В голове у Вайолет как будто что-то переключилось, и она выпалила:
– Ах, так вот почему в Идеале комендантский час! Чтобы мы по ночам вас не слышали!
Мальчик кивнул.
– Но почему ничейники согласились? Это же всё равно что тюрьма, они в заточении в этих стенах.
– Вайолет, люди гордятся этой сделкой, – в голосе Мальчика прозвучали нотки раздражения. – Больше нет наказаний, ну, практически, и можно работать. Мы живём почти что нормальной жизнью, только у нас сутки перевёрнуты: работаем по ночам, а днём спим.
– А… Ну, это хорошо… – промямлила Вайолет, боясь обидеть нового знакомого.
Мальчик помолчал, а когда заговорил, не поднял головы:
– Мне однажды сказали, что легко переломить человеку хребет, – он чуть заметно покраснел. – Наверное, это и случилось с ничейниками: Дозорные сломали их. Может, поэтому они больше не бунтуют и не пытаются вырваться. Но ведь любая свобода – это всё-таки свобода, правда?
– Наверное, – Вайолет не была в этом уверена. – А почему возникла Ничейная земля? Тут все – преступники? – от этой мысли у неё холодок пробежал по спине.
– Нет, – недовольно сказал Мальчик, – мы не преступники… Не знаю… Мы просто другие. Вот и всё. Мы отличаемся от жителей Идеала.
– И вас заперли за то, что вы другие?
Мальчик пожал плечами:
– Ох, Вайолет, не могу тебе ответить. Спрашивай у Дозорных. Здесь не такие люди, как в Идеале. Ты ещё увидишь…
Вайолет осмотрелась по сторонам, ища хоть каких-нибудь объяснений.
Дом напротив пребывал в самом плачевном состоянии. Окна были заколочены полусгнившими досками; без них и стены бы развалились. Вдоль цоколя выросли маргаритки, одуванчики, сорняки, они служили украшением. На двери красовалась табличка, мелом на ней были выведены изящные и затейливые буквы: «Ангельские чтения». Светло-лиловые и розовые ленты раскачивались в лишённых стёкол окнах, как ночные призраки.
В каждом разбитом уличном фонаре горела свеча, обогревая темноту и давая достаточно света, чтобы Вайолет заметила: всем стоящим поблизости зданиям не помешал бы ремонт. Цветные деревянные планки, которыми были обиты фасады, напоминали полоски пластыря.
Мимо Вайолет быстрым шагом прошёл мужчина со сломанной тростью в одной руке и с огромной веткой дерева в другой. За ним, пыхтя и отдуваясь, на детском трёхколесном велосипеде сквозь толпу ехала дама в выгоревшем и разодранном розовом бальном платье. «Извините, опаздываю в театр!» – громко кричала она.
Мальчик потянул Вайолет за рукав, уводя её прочь.
– Давай развлекаться, – выпалил он. – Тут можно много чем заняться, а времени так мало. Смотри, сейчас мы находимся на Забытой дороге, – сообщил он, переходя на бег.
Это была центральная улица Ничейной земли. Параллельно ей с другой стороны стены проходила Эдвард-стрит. От Забытой дороги ответвлялись три выложенных булыжником переулочка.
Ребята нырнули в первый переулок: Вайолет хотела осмотреться как следует. Вдоль переулка с обеих сторон тянулись магазины, где предлагалось всё на свете – от уроков рисования и канвы для вышивания, бывшей в употреблении («Использовано только три раза!» – гласила надпись в витрине) до хозяйственного шпагата и сломанных вязальных спиц.
Дойдя до середины переулка, они свернули в узкий проход, связывавший этот переулок с соседним. Под ногами валялись кучи всякой всячины, которую нормальные люди называют мусором. Одна витрина гордо рекламировала сплющенный баскетбольный мяч и изъеденный молью абажур, который, видимо, нужно было использовать в качестве шляпы.
Вайолет и Мальчик вошли в книжный магазин, где продавались книжки без обложек; в некоторых даже не хватало страниц. Снаружи у входа люди сидели на ветхих чемоданах, на резиновых шинах и читали. Возле двери какая-то женщина во весь голос декламировала стихи.
В нижней части переулок вливался в площадь, заполненную мужчинами и женщинами с сальными волосами; здесь были выставлены лотки, с которых продавалось, наверное, всё возможное.
– Это Рыночный двор, – рассказывал Мальчик спутнице, пока они пробирались в толпе. – Мы сейчас в сердце Ничейной земли. Здесь ведут дела большинство из наших.
Владельцы лотков перемигивались, кивали – беззвучно переговаривались друг с другом. В толпе носились дети – босые, перемазанные грязью. Некоторые шныряли компаниями, другие болтались поодиночке. Похоже, абсолютно все знали Мальчика.
Вайолет остановилась у тележки с фруктами, и маленькая босоногая девочка стащила яблоко прямо у неё на глазах. Хозяин – жирный, обливающийся потом мужик – заметил кражу и пустился за воровкой в погоню, круша всё, на что только натыкался.
Вайолет ахнула и дёрнула Мальчика за рукав.
– Что он с ней сделает?
– На улице есть свои законы. Они нигде не записаны, но их все знают. Если он поймает эту девочку, она получит по заслугам.
– Но он не будет её бить?
Мальчик ухмыльнулся:
– Ну и воображение у тебя, Вайолет!
Он снова двинулся вперёд мимо лотков, проводя по каждому из них пальцами. Свернув за угол, он прислонился к стене дома и достал из кармана две булочки с глазурью.
