– Ты вроде сказала, что та женщина видела его?
– Она его не видела, она только говорила, что там происходит много всякой всячины, – отчеканила Вайолет и посмотрела прямо на Мальчика. – Пожалуйста, взгляни.
Щёки Мальчика уже порозовели. Он пожал плечами, выпрямился над подоконником и заглянул в комнату.
– Я не уверен, что точно помню, как выглядит твой отец, – сказал он, снова усаживаясь рядом с Вайолет. – Там какой-то мужчина, он вроде бы похож, но, кажется, более худой, чем я запомнил. Это может быть он…
– Что значит «может быть он»? – возмутилась Вайолет, вскочила и сама заглянула в окно.
Эта комната отличалась от всего, что Вайолет до сих пор видела в этом предместье. Она вся была заставлена блестящими металлическими столами на колёсиках, какие бывают в больницах. На них были расставлены стеклянные ящички, и в каждом лежал глаз на стебле, освещённый маленькой красной лампочкой. В центре комнаты стоял стол большего размера, похожий на письменный. Он был завален бумагами; часть из них рассыпалась по полу. На дальней стене помещалась белая лекционная доска, испещрённая вычислениями и красными стрелками.
У доски стоял человек в белом халате; кажется, он был чем-то озадачен.
– Папа! – беззвучно ахнула Вайолет.
Он исхудал, глаза казались выпученными на фоне ввалившихся щёк, и под ними появились тёмные полукружья. Что Арчеры сотворили с ним?
Она уже была готова выбить стекло, когда в комнату из дальнего угла вошёл ещё один человек. Это был Эдвард Арчер. Вайолет мгновенно нырнула вниз.
– Там с моим папой Эдвард. Нужно что-то предпринять! – прошипела она.
– Не знаю, Вайолет, – ответил Мальчик. – Я плохо соображаю. Виновата, наверное, та гадость, которой Джордж в меня прыснул. У меня туман в голове.
– Но надо же его вызволить оттуда! – взмолилась Вайолет.
– Давай отойдём куда-нибудь. На время. Мне надо передохнуть. Тогда у меня голова прояснится, и мы придумаем план действий. Если полезем сгоряча, нас точно схватят. Вайолет, совсем рядом дом, где целая комната набита спящими Дозорными. Не наделать бы глупостей.
– Я не глупая! – запротестовала Вайолет, пожалуй, чересчур громко.
– Ты только выслушай меня, – шептал Мальчик сквозь стиснутые зубы. – Действовать прямо сейчас опасно.
Но Вайолет стояла на своём:
– Нет! Мы должны что-то предпринять сейчас! Один Бог знает, что там происходит! Что они там с ним делают!
– Вайолет, тише, пожалуйста. Там Эдвард, не забывай об этом.
– Да ты просто не хочешь, чтобы папа был со мной! Всё потому, что у тебя самого нет родителей! И ты хочешь, чтобы я тоже стала сиротой и жила в Ничейной земле, как ты!
– Что ты сказала?
Мальчик не верил своим ушам.
Весь мир как будто остановился, в том числе и сердце Вайолет.
Она разозлилась настолько, что не могла говорить. Мальчик оставался под подоконником ещё минуту или две, а затем, не вымолвив ни слова, пересёк сад, выбрался на асфальтовую дорогу и покинул предместье.
Вайолет не смотрела в его сторону. Он ей не нужен. Спасая его, она обрела уверенность. Она справится сама. Глаза мокрые, но плакать она не будет.
Дрожа, она отползла за угол дома и села, прислонившись спиной к стене. Сейчас она нужна отцу.
И как же его вызволить? Она поднялась на ноги и пересекла сад за домом. В отличие от всех прочих зданий в предместье, это было почти достроено. Все окна и все двери на месте. Пробраться внутрь можно было лишь через приоткрытое матовое окно верхнего этажа. Для этого пути требуется лестница, а где её добыть, уже известно.
Вайолет вернулась в сад того дома, где держали в плену Мальчика. Лестница по-прежнему стояла у стены. Небо уже светлело, но Вайолет рассчитывала, что Дозорные в доме ещё спят и не заметят в предрассветных сумерках, как она тайком шныряет вокруг.
Вайолет уже взялась за лестницу, как вдруг кто-то у неё за спиной прочистил горло. Она застыла. Волоски встали дыбом на её затылке. В нос ей ударил скверный запах «утреннего дыхания».
– Хо-хо, хо-хо, кого я поймал! – зашипел ей в ухо Кулак.
Вайолет мгновенно развернулась, её мышцы напряглись. Она прижималась спиной к ступенькам лестницы, а Кулак своими толстенными, как древесные стволы, ручищами ухватился за ржавеющий металл лестницы с обеих сторон, перекрывая девочке все пути.
Огненно-рыжая борода Кулака оказалась перед лицом Вайолет, и она с силой рванула. Тот скривился от боли и схватился за лицо, а Вайолет проскочила у него под мышкой, помчалась мимо боковой стены дома и выбежала на асфальтовую дорогу. Тут Кулак поймал её за волосы и дёрнул назад. Она изогнулась, но не сумела вырваться.
– Хо-хо, ходить мне в любимцах у мистера Эдварда, – запел Дозорный и, смеясь, посветил фонарём ей в глаза.
Она пыталась лягаться вслепую и выворачиваться, но не освободилась.
– ПРИГНИСЬ! – раздался чей-то крик.
Вайолет выполнила команду, и здоровенный камень, просвистев над её головой, смачно врезался в переносицу Кулака. Дозорный рухнул на землю, ревя от боли. Вайолет огляделась. И увидела на дороге силуэт Мальчика. Она хотела что-то сказать, но Мальчик подбежал к ней, схватил за запястье и утащил за собой.
Когда они добрались до грядок с цветами, сонные Дозорные уже появлялись на пороге дома, чтобы пуститься в погоню. Мальчик и Вайолет продирались через ряды растений, направляясь к выезду из предместья, отмеченному колоннами и плакатом.
Неожиданно Вайолет споткнулась – одно из растений обвилось вокруг её лодыжки. Она попыталась стряхнуть помеху – и увидела, что из-под прозрачных лепестков на неё таращится глаз. Эти растения – тоже глаза, как и те, что она видела в доме, только эти больше. У неё скверно заурчало в желудке.
Мальчик попробовал освободить Вайолет, но растение не отпускало, оно вцепилось в жертву, словно обезумевший хищник. Дозорные уже почти нагнали их. Мальчик ухватился за пульсирующий стебель и рванул изо всех сил. Из разорванной вены во все стороны брызнула кровь, и Мальчик направил её струю в приближающихся Дозорных, задерживая их. Затем он засунул растение в карман.
Внезапно в ночи раздался пронзительный крик, похожий на вопль тысячи кошек. Это растения, только что спавшие, откинули назад лепестки, раскрывая налитые кровью глаза, и вопили. Обезумевшие цветы атаковали Мальчика и Вайолет, когда те пробегали мимо.
С трудом выбравшись с зелёного участка, друзья остановились у выгоревшей картинки, изображавшей счастливое семейство. Теперь они были за пределами предместья, в начале бугристой дороги; справа и слева простирались пустынные поля.
– Вперёд! – скомандовал мальчик. – За рекой Ничейная земля.
На фоне рассветного неба вырисовался пешеходный мост. Изящная конструкция; казалось, она была здесь не одно столетие.
