Словно прочитав его мысли и разгадав все желания, она
ласкала и играла с его языком, покусывала губы, а затем, склонив свое лицо,
углубила поцелуй. Так она обучала его, поглощая, постепенно соблазняя. И он
позволил ей сделать это. Он бы умолял ее продолжать, если бы в этом была
необходимость.
Он провел рукой по ее телу, ощущая бархат ее кожи,
проследил линию ее позвоночника, затем охватил округлость ягодиц. Она
застонала, и он скользнул пальцами между ее ног, продвигаясь все дальше, и
отодвинул её трусики, приближаясь к влажному жару.
- Меня сводит с ума от ощущения, твоих рук, скользящих
по моему телу, - задохнулась она, когда его палец легко коснулся её соска. Он
обвел твердый, упругий бутон кончиком пальца.
- Так потрясающе.
Она так много сказала ему прежде, и он до сих пор
наслаждался её словами. Благодаря им, каждое нервное окончание в его теле
танцевало и требовало доставить ей удовольствие. Он лизнул ее шею и потерся о
ее тело, упираясь своей эрекцией в пульсирующий центр ее желания. Их
прерывистое дыхание смешалось, его напряженное, ее хриплое. Которые ясно давали
понять, что они оба нуждаются в большем.
- Я хочу, чтобы ты была обнажена, - прорычал он.
- Да, да.
В нетерпении от желания увидеть её, он разорвал её
футболку на две части. Она не вздрогнула и не отпрянула от его действий; вместо
этого она выгнула спину, предлагая ему себя. Безмолвно говоря ему, делать с
ней, всё, что он пожелает. Её груди освободились, открывая его взору два
розовых соска, два жаждущих камушка. В лунном свете её немного округлый живот
мерцал, как свежие сливки, а маленькое, серебряное украшение поблескивало в
пупке. Он замер и дотронулся пальцем до камня.
- Что это? - спросил он.
Она облизнула губы. - Кольцо в пупке.
Он никогда не слышал о такой вещи, но воздал хвалу
Богам за ее изобретение. Повышенная возбудимость от вида драгоценности во
впадине ее животика почти сбила его с ног. Его мышцы напряглись, он склонил
голову и лизнул маленький бутон. Ее дыхание перехватило, а по телу пробежала
дрожь. Его тело содрогнулось в ответ.
- Мне не следовало этого делать, - сказала она, сжимая
его плечи, подстегивая его своими острыми коготками. - Я не достаточно стройна
для этого.
- Ты самое прекрасное создание, которое мне когда-либо
удавалось созерцать.
Ее взор из под тяжелых, опущенных век встретился с
его. Она открыла рот, собираясь возразить, затем провела рукой по его скуле и
притянула его губы к своим. Он наклонил ее подбородок, требуя больше,
погружаясь в нее. Продолжая кончиками пальцев ласкать украшение, он проложил
дорожку поцелуев вдоль ее плеча и шеи, затем двинулся к ее груди. Закусив губу,
издавая стоны, она выгнулась навстречу ему, позволяя ему сосать ее соски
глубоко, жадно. Он хотел вкусить всю ее одновременно: животик, соски, ее
сердцевину.
- Дарий? - сказала она хриплым, одурманенным от
возбуждения голосом.
- Хм? - Хотя его тело настаивало закончить то, что они
начали, он продолжал наслаждаться ею. Продолжал упиваться ею.
- Я хочу ласкать все твое тело руками.
Он замер, пристально вглядываясь в нее, и подумал, что
должно быть ослышался. Ни одна женщина никогда прежде не говорила ему
подобного. Быть может, он покидал их слишком быстро. Или возможно они были
равнодушны к нему, как и он к ним. - Скажи, что ты хочешь сделать со мной, - у
него перехватило дух, в голосе появились хриплые нотки.
- Я хочу подарить тебе наслаждение, - бирюза ее глаз
пылала словно огонь. - Так много наслаждения.
- Как?
- Осыпать твое тело поцелуями так, как ты дарил мне
подобное наслаждение. Прикасаться к тебе так, как ты касаешься меня.
- Где? - Он не мог не спросить. Он нуждался в этих
словах.
- Везде.
- Здесь? - Он скользнул рукой за ее трусики, ощутил
мягкость ее волосков, и погрузил два пальца в шелковистую влажность.
- Боже, да! - закричала она. Ее веки сомкнулись, и она
подалась бедрами навстречу его пальцам. С ее губ сорвался стон:
- Эти ощущения..., заставляют меня..., О Боже.
- Ты хочешь прикасаться ко мне, таким же образом,
Грейс? Между моими ногами?
- Да. О, да, - из груди Грейс вырвался рваный вздох, и
она опустила руки под его рубашку, смело провела по черным татуировкам на его
груди. Кончики его сосков уперлись в ее ладони, и мощная волна наслаждения
прокатилась по ее телу.
Его пальцы растягивали ее, но, О Господи, какое
удовольствие. Большой палец Дария нашел ее клитор и начал описывать на нем
круговые движения.
Потерявшись в магии ощущений, она схватила его за
предплечье и позволила себе разлететься на осколки. Так близко..., почти.
- Вижу тебе нравится это,- прошептал он, - прикасаясь
к тебе таким образом, я получаю больше наслаждения, чем заслуживаю.
Он сокрушил ее губы глубоким, проникновенным поцелуем,
который украл дыхание из ее груди. Он целовал ее так, как мужчина целует
женщину прежде, чем войти в нее. Осыпал ее поцелуями так, как она в этом
нуждалась. Ее колени сжали его талию, и она обхватила его ягодицы руками. Его
пальцы ни на минуту не переставали трудиться над ней.
- Я так отчаянно хочу сделать тебя своей, - сказал он
сквозь стиснутые зубы.
Что-то горячее и дикое взорвалось внутри нее, не
позволяя ни одному из них замедлить темп. Он хотел сделать ее своей женщиной, а
она нуждалась в этом. Она сжала в кулак его волосы, удерживая его своим пленником,
в то время как углубила их поцелуй. Другие мужчины целовали ее, но она впервые
ощутила поцелуй всем своим телом. Это был первый раз, когда мужчина заставил ее
почувствовать себя так, словно она была для него целым миром.
Его огромная эрекция пульсировала напротив ее бедра, и
потребность почувствовать его внутри себя, ощутить частью себя, поглотила ее
сердце и душу.
- Ты такой большой и твердый. Я хочу тебя, Дарий, -
сказала она, слова исходили из тайного местечка внутри нее. Ее самая честная
часть, которую она не могла отвергнуть, хотя знала, что должна. - Да. Займись
со мной любовью.
- Я..., - смутный намек на причину проскользнул в
сознании Дария. Он не мог заняться любовью с это женщиной. Совершить это, а
затем уничтожить ее, будет более мерзким, чем все, что он когда-либо делал в
прошлом.
Она пробежала кончиком языка вдоль его шее до
подбородка, и осыпала несильными укусами его челюсть. - Я хочу делать это с
тобой каждую ночь. Именно..., - поцелуй. - Вот..., - покусывание. - Так.
«Каждую ночь». Единственную вещь, которую он не мог
дать ей. У него было обязанность, и он должен ее выполнить. Прикасаться и
пробовать на вкус эту женщину не входило в его задачу, как сильно он не желал
бы обратного. Завязнув в трясине вины, он разорвал все контакты, оторвав себя
от нее, спрыгнул с кровати. Он стоял, глядя на ее и борясь за контроль. Но
проигрывал в битве. Ее вкус все еще был на его губах.
