Роберт Дж. Сойер – писатель-фантаст. Он публиковался в обоих ведущих научных журналах мира – Science (статья приглашенного редактора) и Nature (художественная проза), а также в глянцевых журналах Sky & Telescope и Archeology. Сойер также пишет мнения редакции по научным вопросам в газете Ottawa Citizen. По данным американского профессионального издания Locus, за свои романы Сойер получил больше премий, чем кто-либо еще за всю историю жанров научной фантастики и фэнтези. Свыше 700 раз он выступал на радио и по ТВ, от «Научной пятницы» NPR до «Ривера в прямом эфире» CNBC c Джеральдо Риверой. Сойер часто дает научные комментарии для СВС, ВВС и канала Discoveery Canada. Ведет скептическое ТВ шоу «Расследователь сверхъестественного» на канадском канале Vision TV. Роб выступал на многих мероприятиях TEDx и представлял доклады в Библиотеке Конгресса, в Дарвиновском колледже в Оксфорде, в Музее науки и технологий в Пекине, в Центре добросовестных исследований в области медицины, науки и технологии в Техасском университете в Далласе, в Центре когнитивной нейронауки в Университете Пенсильвании, в Департаменте физики и астрономии университета Ватерлоо, в Департаменте электро– и компьютерной инженерии в Университете королевы Виктории и в Департаменте медицинской физики в Мемориальном центре по борьбе с раком им. Слоана Кеттеринга в Нью-Йорке. Его речь открывала конференцию «К науке сознания» в Тусоне. Он выступал на тему искусственного интеллекта в Гуглплексе и был приглашенным участником конференций, проводимых NASA, DARPA [Агентство оборонных исследований США], институтом SETI [Проект, занимающийся поиском внеземного разума] и Федеральным департаментом юстиции Канады. В 2009 году Роб стал писателем-резидентом канадского национального ускорителя-синхротрона «Источник света» (эта должность была создана специально для него). Он был научным консультантом и сценаристом ТВ-сериала FlashForward, снятого по одноименному роману Сойера на канале АВС. Роб – многолетний член Королевского астрономического общества Канады, бывший Президент американского общества писателей-фантастов и авторов фэнтези, почетный доктор Университета Виннипега и Лаврентийского университета. Сойер был первым в мире писателем-фантастом, у которого появился собственный веб-сайт.
Недавно я участвовал в панельной дискуссии, где модератор заявил, что у научной фантастики плохой послужной список в отношении правильного предсказания будущего. Я возразил, что будущее нельзя предсказывать в открытую, не влияя на него. Раскрывая свои предположения, мы, авторы-фантасты, меняем завтрашний день. Это как эффект наблюдателя в квантовой механике: акт наблюдения за будущим меняет это будущее.
Так как мы, писатели-фантасты, решаем, какую форму придать вымышленному будущему? Все сводится к экстраполяции. Согласно словарю английского языка «Американское Наследие», «экстраполировать» означает «делать выводы или строить прогнозы на основе имеющейся информации и имеющихся тенденций». Научная фантастика – единственный жанр литературы, художественной или нет, где это делается регулярно, на долгосрочную перспективу и с таким воодушевлением.
Начнем с определения научной фантастики. Этот термин был введен Гуго Гернсбаком, подданным Люксембурга, который иммигрировал в Соединенные Штаты и в 1926 году основал первый научно-фантастический журнал, «Поразительные истории». Определение Гернсбака состояло в том, что научная фантастика – это «вымысел о науке». Обратите внимание, что речь никогда не шла о вымышленной науке. Мы не просто придумываем разные штуки. Когда доброжелательный новостной репортер или журналист говорит, что нечто «просто научная фантастика», он или она на самом деле имеют в виду, что это «просто фантазия». Научная фантастика – о том, что правдоподобно, а магия и сверхъестественное не имеют основы в реальности.
Мой любимый автор научной фантастики – сэр Артур Кларк, пусть даже он и сделал вопиющую ошибку. В 1965 году он дал определение, впоследствии ставшее известным как Третий закон Кларка, и звучит оно так: «Всякая достаточно продвинутая технология неотличима от волшебства». Это попросту неверно: волшебство подразумевает нарушение законов физики, чаще всего законов сохранения массы и энергии. Даже у самой продвинутой технологии есть ограничения, и хорошая научная фантастика признает эти ограничения и работает в их пределах.
Я определяю научную фантастику как «основное направление литературы о правдоподобной альтернативной реальности». «Основное направление» – в том смысле, что рассказ ведется для читателя, уже как бы знакомого с обстановкой повествования. Если история разворачивается на Марсе в 2087 году, автор ведет повествование, как будто читатель живет в 2087 году. И хотя читатель – не обитатель Марса, это местоположение воспринимается большинством из нас как не более экзотическое, чем, скажем, Мадагаскар (или Тенерифе!).
В определении Гернсбака, как и в моем, основой является правдоподобность. Наука – это нечто, основанное на опыте, и это то, что может быть либо подтверждено, либо опровергнуто. Научная фантастика признает научный метод как единственно приемлемый. Авторы-фантасты – самые большие скептики в отношении силы мысли, прошлых жизней, НЛО и чепухи вроде религий нью-эйдж.
Чарльз Дарвин понимал, что человечество – это незавершенная работа. Со времен Герберта Уэллса писатели-фантасты опирались на Дарвина. Пример эволюции, который первым приходит в голову из работ Уэллса, – роман 1895 года «Машина времени», в которой через 800 000 лет человечество разделилось на две ветви: жестокие умные морлоки и беспомощные слабоумные элои. Но еще более интересен в этом отношении мой любимый роман Уэллса «Остров доктора Моро», опубликованный на следующий год, в 1896 году. В ней человечество не просто сталкивается с изменениями, а осознанно их совершает. Доктор Моро создает химер, придавая животным человеческие черты, или наоборот, создает существ, которые думают и чувствуют совершенно не так, как мы.
И конечно, Олдос Хаксли дал нам ощутить вкус генной инженерии, создав новые типы людей – разнообразные касты, выращенные в стеклянных контейнерах в его романе 1934 года «О дивный новый мир».
Чтобы правдоподобно экстраполировать, необходимо убеждение в том, что природа человека может меняться, что наша психика и наше общество поддаются изменениям. На самом деле именно эта способность меняться объясняет, почему мы еще существуем, когда другие виды людей давно вымерли. Хотя мозг у них был больше, неандертальцы были интеллектуально инертны и производили в основном те же каменные орудия (Мустьерская культура) в течение примерно 200 000 лет. Однако же наш вид человека постоянно улучшал свои технологии, потому что наш взгляд на мир постоянно менялся. На Линнея постоянно нападают из-за названия, которое он гордо присвоил нашему виду – Homo sapiens, человек разумный. Но если разум – результат накопленных изменений восприятия и углов зрения, наш проворный вид вполне заслужил свое название.
Мы признали, что природа человека меняется. Второе, что нужно для экстраполяции – хорошее понимание истории, как бы иронично это ни звучало.
Единственный способ продолжить тенденцию – смотреть не только на настоящее, но также и на прошлое. Будущее – это продолжение истории, и именно вектор из прошлого к настоящему дает нам направление экстраполяции. Правдоподобное будущее основывается на существующих тенденциях. Неправдоподобные варианты будущего, не имеющие достаточных оснований, идут в других направлениях. На самом деле стандартный метод придумывания сюжета для научной фантастики вовсе не спросить: «А что, если?», то есть найти симпатичную идею и проработать ее последствия, как многим кажется. Скорее нужно подумать, что будет, если нечто из нашей действительности будет продолжаться, предсказать его логический предел или естественное завершение.
