Когда дверь наконец‑то открылась, я тут же прицелилась и выстрелила вошедшему мужчине в спину.
— Здравствуй, Валид, — холодно поприветствовала я его и выстрелила еще раз.
Мужчина с грохотом повалился на пол, а я быстро прикрыла входную дверь и, присев рядом с лежащим на полу бездыханном телом на корточки, с ужасом обнаружила, что передо мною Ахмед.
— Боже мой, я убила Ахмеда. Боже мой…
Выронив пистолет на пол, я всхлипнула и с ужасом посмотрела на входную дверь. Я боялась, что сюда с минуты на минуту может прийти Валид. Я еще плохо понимала, что натворила, но знала, что одного моего врага уже нет.
— Ахмед, ты живой? — спросила я. Мужчина не отвечал. В его спине зияли два пулевых отверстия.
Как только вновь открылась входная дверь, я вскрикнула, быстрым движением подняла пистолет с пола и… увидела заглядывающую в квартиру Клаву. Заметив в моих руках пистолет, она слегка покраснела и посмотрел на Ахмеда, лежащего на полу.
— А я в аптеку сходила, — немного заикаясь, произнесла она. — Лекарства тебе купила. Возвращаюсь, а тебя на балконе уже нет. Ну, я твою дверь по месторасположению балкона и вычислила. — Клава немного помолчала и осторожно спросила: — А ты своего перца убила, да?
— Убила, — всхлипнув, ответила я и вновь бросила пистолет на пол.
— Насмерть?
— Вроде бы насмерть.
— Решила полиции его не сдавать, а сама расправиться?
— Решила.
— Может, и правильно, — понимающе посмотрела на меня Клава. — За такие дела только так с ними поступать‑то и нужно. Это им не за бананами по пальмам лазить. Не надо было поднимать руку на русскую женщину.
— Я думала, это Валид, — я хотела было вытереть слезы, но, дотронувшись до узких, опухших щелок, которые когда‑то были глазами, взвыла от боли.
— Больно?
— Очень.
— Да, здорово он тебя разукрасил. Может, сломал что?
— Я не знаю. У меня все болит.
— Так я что‑то не поняла, это твой перец или нет?
— Нет.
— Кто такой Валид?
— Валид — это мой муж. А это Ахмед.
— А Ахмед тогда кто?
— Дядька моего мужа.
— Вот тебе раз! Значит, ты не того шлепнула?
— Не того…
— Ошиблась, что ли?
— Ошиблась.
— Да уж, недоразумение получилось, — Клава задумчиво почесала затылок. — А этот‑то хоть нормальный перец был? Одним словом, ты хорошего человека по ошибке убила или нет?
— Он меня шантажировал.
— Значит, туда ему и дорога. А пистолет ты где взяла?
— У него на квартире.
— Значит, его же оружием и убила, — Клава уставилась на Ахмеда, поджала губы и покачала головой.
— Получается так.
Немного придя в себя, я посмотрела на Клаву отрешенным взглядом и как‑то нерешительно спросила:
— Клава, ты не поможешь мне его перевернуть? Он у меня паспорт забрал. Я хочу проверить, что у него в карманах.
— Конечно, помогу, — с энтузиазмом согласилась Клава и сама, не прибегая к моей помощи, перевернула Ахмеда.
Я стала сразу проверять его карманы и в сумке, которую Ахмед носил на поясе, обнаружила свой паспорт. Не веря своим глазам, я взяла его в руки и заревела белугой.
— Ты чего? Что ревешь‑то?
— Клава, это же мой паспорт!
— Ну вот видишь, и паспорт нашелся.
— Ты не представляешь, что значит — остаться без документов в чужой стране. У меня даже не было надежды на то, что настанет такой момент, когда я буду держать свой паспорт в руках. Теперь я могу вылететь в Россию.
— А деньги у тебя есть?
— Денег нет.
— А у этого перца в его сумке ничего не завалялось?
— Только египетская мелочь. Ее на маршрутку хватит, а на маршрутке в Москву не уедешь.
Достав из поясной сумки Ахмеда несколько мелких фунтов, я сунула их обратно и сказала задумчивым голосом:
— Странно.
— Что тебе странно?
— Странно, что у него денег при себе нет. Вроде такими черными делишками занимался, по идее всегда должен при деньгах быть, а у него в сумке пусто. Наверно, все деньги на гашиш спускал.
— Он что, наркоман был?
— Да у них здесь нет таких понятий — наркоман, не наркоман. Тут каждый второй гашиш курит, и это — в порядке вещей.
Затем я достала из сумки Ахмеда связку ключей, остановила свой взгляд на ключе от машины и посмотрела на Клаву.
— Это ключ от машины.
— А у него что, машина есть?
— Какой‑то старый и раздолбанный мини— грузовик.
— Ты собралась на нем куда‑то ехать? Ключ‑то зачем взяла?
— Я просто хочу взять себе ключ.
— Просто ничего не бывает.
— Ключ может мне пригодиться, если грузовик стоит у дома.
Вытащив из кармана брюк Ахмеда его мобильный телефон, я ощутила, как меня бросило в жар, и с трудом выговорила:
— При помощи этого телефона он меня шантажировал.
— Ну и жизнь у тебя, Валя, — покачала головой Клава. — Деньги и документы отбирают, избивают и шантажируют. Не соскучишься!
— Это точно. Когда ты в этой стране находишься на отдыхе, то скучаешь, а когда ты в ней живешь, то скучать не приходится.
В диктофоне, встроенном в мобильный телефон, я обнаружила всего одну запись. Когда я ее стерла, то почувствовала хоть слабое, но все же облечение, потому что важная улика была уничтожена. Вернув телефон на прежнее место, я беспомощно посмотрела на Клаву и тихо спросила:
— Клава, мне все это снится?
— Увы, девочка, но все это произошло с тобой наяву.
Лихорадочно сунув паспорт в свою пляжную сумку, я положила в нее также пистолет и, посмотрев на Клаву горящими глазами, произнесла:
— Я должна вернуться домой.
— А где взять деньги?
— У меня будут деньги на билет в Москву.
— Откуда? Ты извини, но в этом вопросе я не могу тебе помочь. У меня таких денег нет.
— Да о чем ты говоришь? Клава, я же тебе говорю, что у меня будут эти деньги.
— А где ты их возьмешь?
Я вспомнила про девушку Таню из сто первого номера, которую шантажировал Ахмед, и после некоторых колебаний произнесла:
— Меня одна девушка должна выручить. Я встречаюсь с ней завтра в три часа дня.
