«Уже сегодня я стану свободной! Отдам им деньги и больше никогда, никогда не попадусь на ту же удочку!» – внутренне ликовала она, стараясь внешне оставаться невозмутимой. Встреча с подручными братьев Люгер была назначена на десять часов, и передавать им деньги Вивиан, вопреки договорённости с Джереми Эштоном, собиралась в одиночку. Её терзал запоздалый стыд, ведь она, англичанка из хорошей семьи, не только увлеклась этим кретином Джимми, но и влипла в неприглядную историю, выставив себя полной идиоткой. Вивиан вовсе не думала, что те, кто способен примотать бечёвкой мёртвую птицу к булыжнику и бросить его в окно такого дома, как Гриффин-холл, выглядят так же элегантно, что и немногословные, но чрезвычайно любезные братья Люгер, и не желала, чтобы Джереми Эштон видел её в подобной компании. В его доме целую галерею занимали портреты родовитых предков с благородными лицами, надменных, осанистых. Рассматривая их, она вдруг остро ощутила собственную оторванность от корней, хотя раньше никогда не задумывалась ни о чём таком.
Единственной, кто получал удовольствие от стряпни миссис Гилмор, была Розмари Сатклифф. Она с превеликим наслаждением поглощала горячую свинину, поданную к столу со сладким яблочным соусом и картофельным пюре. Мысль, что теперь, когда у неё есть алмаз, она сможет позволить себе любые гастрономические изыски, возносила пожилую леди на вершину блаженства. Грезя о пинтах свежайших сливок, бисквитных пирогах с ромовой пропиткой и нежнейших куропатках, она готова была простить Матиасу его вечную грубость и деспотизм. Кто знает, может быть, она даже сможет нанять себе толковую кухарку?
Глаза тётушки Розмари увлажнились от такой перспективы, но тут Матиас, как обычно, всё испортил.
– Вам не кажется, что у свинины странный привкус? – он продемонстрировал всем наколотый на вилку ломтик мяса и подозрительно принюхался к нему.
У тётушки Розмари кусок встал поперёк горла. Она мгновенно вспомнила искажённое смертной мукой лицо Айрис Белфорт, и как та, агонизируя, царапала воздух скрюченными пальцами. Все сидящие за столом замерли, незаметно принюхиваясь к содержимому своих тарелок.
– Что ты вечно выдумываешь, Матиас? – с досадой спросила тётушка Розмари, предчувствуя возвращение изжоги.
– Ну, значит, показалось, – пожал тот плечами, но есть больше не стал, сделав Энглби знак забрать тарелку и унести её на кухню.
Когда подали десерт – меренги с заварным кремом, – Матиас к нему даже не притронулся. Он медленно отпивал кларет из бокала, всякий раз недовольно морщась, но тётушка Розмари к этому моменту уже напрочь лишилась аппетита.
– Я хочу попросить всех вас об одолжении, – голос Матиаса был вкрадчив и серьёзен, и все с любопытством повернулись к хозяину Гриффин-холла. – К сожалению, сегодня мы дважды были свидетелями неприятных сцен. Моя внучка Грейс… У девочки просто сдали нервы.
Он обвёл взглядом всех сидящих за столом, задержавшись на Майкле, которому хватило совести придать своему лицу печальное выражение.
– Мне бы хотелось, чтобы вы все проявили к ней сочувствие и не напоминали бы о произошедшем. Она просто на какое-то время потеряла над собой контроль, но, уверен, завтра всё уладится. Будьте к ней снисходительны, прошу.
Все, исключая Майкла, опустившего глаза с непроницаемым видом, принялись заверять Матиаса, что и не думали напоминать Грейс о случившемся. Вивиан же, хоть и с неудовольствием, но заявила во всеуслышание, что заочно принимает извинения Грейс и не держит на неё зла. Такое заявление заставило Оливию насмешливо поднять брови и обменяться с братом красноречивыми взглядами.
Матиас Крэббс первым, как обычно, подал сигнал о том, что ужин окончен. Легко поднявшись, он пожелал всем хорошего сна и объяснил свой ранний уход усталостью.
В холле, у лестницы, его настигла Вивиан. Вид у неё был растерянный, привычная уверенность в себе изменила ей. Не зная, как начать разговор и объяснить деду, что нападки Грейс совершенно безосновательны, она долго не могла отыскать подходящих слов. Почему-то ей больно было думать о том, что он сочтёт её похожей на мать, которая частенько фигурировала в светских скандалах. Впрочем, надо отдать Кэролайн должное – сплетни недоброжелателей только упрочили её репутацию безжалостной похитительницы сердец, отчего внимание к её персоне не ослабевало уже многие годы, позволяя оставаться на пике популярности и привлекать весьма небедных мужчин, ценящих в женщине неподдельный шик и аристократизм и способных покрывать немаленькие расходы на поддержание и того и другого.
–…Я вовсе не хотела доставлять кузине Грейс хлопоты. Мне и в голову не приходило, что…
Видя её затруднения, Матиас пришёл ей на помощь:
– Ну что ты, милая. Нельзя же винить солнце в том, что оно светит. Знала бы ты, сколько несчастных девушек проливали слёзы по твоему отцу, когда состоялась его свадьба с Кэролайн! Поверь, ни к чему терзать себя понапрасну. С Грейс я поговорю утром. Гриффин-холл не место для таких выходок, и она должна это понимать, если хочет оставаться моей гостьей.
– Матиас! – его прервал раздражённый окрик тётушки Розмари. – Матиас, ты слышал? Этот ужасный полицейский говорит, что остаётся здесь на всю ночь. Как ты мог такое разрешить?! Мало того что они вчера весь дом перевернули, так теперь ещё и ночью следить за нами будут?
Розмари Сатклифф, задыхаясь, выбежала в холл. Нити пожелтевшего жемчуга колыхались на её груди, шиньон опять сбился набок.
Вивиан это известие тоже не обрадовало, но от комментариев она воздержалась, потому что старший констебль Лэмб в этот момент адресовал всем почтительный поклон.
– Полицейские выполняют свою работу, Розмари, – строго ответил Матиас Крэббс. – Сегодня я обнаружил, что исчез мой револьвер.
– Бо-о-оже милостивый!.. Ты хочешь сказать, что в Гриффин-холл пробрался убийца и собирается перестрелять нас всех?
Тётушка Розмари принялась затравленно озираться, будто убийца мог сию же минуту выскочить из-за угла и начать палить в неё.
– Возьми себя в руки, Розмари! – с досадой прикрикнул на сестру Крэббс. – Отправляйся в свою комнату, запрись, и с тобой ничего не случится, уверяю тебя. Присутствие констебля – всего лишь необходимая мера безопасности. Я убеждён, что револьвер скоро найдётся. Всё это больше смахивает на чью-то неуместную шутку.
Ворча себе под нос, Матиас Крэббс удалился в свою комнату, и все услышали, как хлопнула тяжёлая дверь, а после раздался скрежет ключа, поворачиваемого в замке.
Новость о пропаже револьвера и присутствие в холле внушительной фигуры констебля Лэмба привела всех в замешательство.
Вивиан, охваченная сумбурными мыслями, старалась не впасть в панику. Близнецы, переглянувшись, решили переждать какое-то время в комнате Оливии, а затем, как она и предлагала, отправиться на чердак. Что собираются предпринять Майкл и Себастьян, было неясно, так как мужчины, не проронив ни звука, разошлись по своим комнатам.
Внизу, в кухне, все тоже были взбудоражены этой новостью. Миссис Уоттс со зловещим восторгом в очередной раз уверяла всех, что маленькому народцу кто-то нанёс сильную обиду, и окончания загадочных пропаж следует ждать не раньше, чем те удовлетворятся местью. Энглби несколько раз заявил о том, что после получения жалованья начнёт присматривать новое место для службы, а горничные Дорис и Эмма требовали у Симмонса отыскать в сарае самый большой замок и установить его на дверь, ведущую к комнатам женской прислуги.
