– Молодой человек, вы вновь переходите все разумные границы! – Розмари Сатклифф поднялась с дивана, нервно поправляя криво приколотый шиньон, на этот раз золотисто-каштанового цвета. – Почему вы позволяете себе распоряжаться в чужом доме?! Я не обязана отвечать на ваши вопросы, и никто, слышите? никто не вправе заставить меня!
– Розмари, немедленно сядь, – пророкотал Матиас Крэббс. – Ты ведёшь себя, как глупая старуха. Сейчас же прекрати и будь добра отвечать на вопросы инспектора.
Приоткрыв маленький бесцветный рот, пожилая леди дрожащей рукой поправила воротничок маркизетовой блузки и медленно вернулась на своё место, не сводя обжигающе яростного взгляда с инспектора Оливера. Как только она села, в гостиную вошла Вивиан Крэббс, запыхавшаяся и не скрывающая своего возмущения.
– Ваш сержант Киркби, инспектор, крайне неучтив. Надеюсь, вы примете соответствующие меры? Я склоняюсь к тому, чтобы подать на него официальную жалобу.
Она села в свободное кресло у окна и скрестила руки на груди.
– Это ваше право, мисс Крэббс, – кивнул Оливер, делая знак констеблю Лэмбу, чтобы заперли двери, и сразу переходя к допросу: – Итак, час назад в участок поступил звонок, что в Гриффин-холле найдено тело Майкла Хоггарта с огнестрельными ранами в области сердца, которые, по-видимому, являлись смертельными. Тело обнаружил садовник Чепмен, который утверждает, что выполнял поручение мистера Крэббса, полученное от него ещё вчера, и должен был расчистить лужайку у ручья и подстричь там траву. Это так, сэр?
Матиас Крэббс кивнул, и инспектор продолжил:
– Теперь речь пойдёт о миссис Хоггарт. Когда и где её видели в последний раз?
Тётушка Розмари демонстративно промолчала, поджав губы, и отвечать пришлось её брату.
– В её комнате, вечером. Она неважно себя чувствовала, была расстроена, и я распорядился приготовить ей чашку чая. Мы с сестрой отнесли его ей и проследили, чтобы она приняла успокоительные капли и уснула. После этого я её больше не видел.
– А вы, мисс Сатклифф? – инспектор повернулся к тётушке Розмари, но та, по-прежнему упрямо сжимая губы, лишь кивнула, ни на кого не глядя.
– По какой причине миссис Хоггарт была расстроена? Это связано с её ребёнком?
– Это связано с её мужем, – мрачно ответил Матиас после небольшой паузы. – Вчера между ними произошла размолвка, и Грейс очень разволновалась. Чтобы соблюсти приличия и дать ей время успокоиться, я предпочёл отправить её наверх.
– Из-за чего произошла размолвка? – Оливер по очереди взглянул на каждого присутствующего, отмечая про себя, кто в самом деле напряжён, а кто лишь делает вид, что обеспокоен случившимся.
– Кузина Грейс приревновала Майкла Хоггарта ко мне, инспектор, – неожиданно для всех ответила Вивиан, и голос её звучал спокойно, без малейшей тени смущения. – Она дала ему пощёчину на глазах у всех и обвинила в нарушении клятв. Это видели все, включая прислугу и констебля Лэмба. А после, когда мы с ней остались наедине, она произнесла такую фразу: «И не мечтай заполучить моего мужа. Да я лучше убью его, но тебе он не достанется».
Тётушка Розмари приглушённо ахнула, нарушив свой обет молчания:
– Неправда! Наглая девчонка лжёт! Грейс никогда бы не опустилась до такой вульгарности!
– К сожалению, я слышала эти слова. Мне очень жаль, – тихо сказала Оливия и с мольбой о прощении посмотрела на брата. – Я поднималась наверх, чтобы умыться после игры в теннис и переодеться, и, когда уже заворачивала в коридор, услышала как…
– Ладно, это всё понятно, – перебил её Матиас Крэббс. – Поведение Грейс с самого её прибытия оставляло желать лучшего. Но нас всех интересует, инспектор, где она находится сейчас. Не могла же она сбежать? В Гриффин-холле осталась её дочь, малышка Полли. Грейс, конечно, не производит впечатления ответственной матери, но покинуть собственного ребёнка – это чересчур даже для неё.
– Это не так, дедушка. Кузина Грейс – хорошая мать. Она любит дочь всей душой и многим жертвует ради неё, – Филипп открыто, с вызовом посмотрел на деда и потом перевёл взгляд на инспектора. – Мы не знаем всего, что произошло этой ночью. Отсутствие Грейс может иметь вполне разумное объяснение.
Оливер кивнул, поправив очки, и застрочил в блокноте со скоростью опытной стенографистки. Он так и не присел, оставаясь на ногах и явственно ощущая, как где-то совсем рядом с ним источает миазмы остаточный след преступления – липкий страх того, кто совершил убийство, его ликование, что задуманное удалось и надежда на безнаказанность, – тот набор эмоций, что свойственен существу, преступившему человеческий и божий закон.
– Грейс, я уверен, рано или поздно найдётся. А вот где сейчас находится мой сын Себастьян, а, инспектор? Вы собираетесь его искать? Или его побег стоит рассматривать как признание собственной вины?
На секунду Оливер отвлёкся от записей и посмотрел на хозяина дома в упор. Этим утром у него не было времени демонстрировать учтивые манеры и вникать во все перипетии семейных отношений обитателей Гриффин-холла, однако для хозяина дома он всё же смягчил свой тон.
– Именно поиски вашего сына, как, впрочем, и определение местонахождения миссис Хоггарт, являются приоритетным направлением моего расследования, сэр. Скажите, когда и где вы в последний раз видели Себастьяна Крэббса?
– За ужином, – сварливо ответил Матиас. – Потом мне пришлось возиться с Грейс, будто я нянька, и Себастьяна я больше не видел.
– Мне кажется, я видела его в коридоре, – задумчиво произнесла Вивиан. – Он входил в свою комнату. Да, я вспомнила, он ещё запер её изнутри. Был слышен щелчок.
– Кто-нибудь ещё это видел? – поинтересовался инспектор.
Всё, кроме Вивиан, отрицательно покачали головами. Тут раздался стук, и в гостиную вошёл Киркби. Извиняющимся тоном он вызвал инспектора в холл, где они какое-то время совещались, склонив головы над блокнотом.
Матиас, презрительно посмотрев в их сторону, махнул рукой и коротко резюмировал:
– Бездельники! Надо брать ищеек и прочёсывать сад и лес, что находится у реки. Далеко Себастьян уйти не мог, с его-то ногой. А для поимки Грейс следует раздать её фотографию всем констеблям Грейт-Бьюли и отправить их на вокзал. Это позволит уже к ланчу допросить беглецов и выяснить, кто из них убил несчастную Айрис и Хоггарта.
– Уж не думаете ли вы всерьёз, дедушка, что кузина Грейс сговорилась с дядей Себстьяном и все эти убийства они совершили вместе? – тон Оливии был лишён всякой почтительности, и в нём звучал неприкрытый сарказм.
– А у вас, юная леди, есть другая версия произошедшего? – Матиас резко повернулся к ней и с не меньшей иронией в голосе произнёс: – Это жизнь, девочка, а не журнальные истории о потерянном щенке или краже церковной кружки. Себастьян – бывший солдат, и видел тысячи смертей. С войны никто не возвращается прежним, и вашему поколению ещё только предстоит об этом узнать. А Грейс, как ни печально мне это говорить, всегда отличалась лицемерием и эгоизмом. Из женщины с таким складом характера никогда не получится хорошая мать и примерная жена.
