– Мисс Адамсон, ваши чувства вполне понятны. Убийца в такой семье, как ваша – это неприятнейший скандал, который не скоро забудется в таком местечке, как Грейт-Бьюли. Но есть улики, неопровержимо доказывающие вину миссис Хоггарт. И мой вам совет: не спешите поддаваться эмоциям. Вы не представляете, на что способны матери, любящие своих детей и желающие их защитить. Я бы мог вам рассказать пару случаев, от которых, боюсь, вы потеряли бы веру в человечество.
– Не сомневаюсь, инспектор, что вам известно не о паре таких случаев, а о гораздо большем их количестве, – суховато произнесла Оливия. – Но неужели же вы не допускаете мысль, что убийца мог проникнуть в сад извне? Он ведь может оказаться совершенно посторонним человеком. Майкл Хоггарт не производил положительного впечатления. Уверена, что зуб на него имели многие.
– Если это так, мисс Адамсон, то мы непременно это выясним. Большое вам спасибо, что нашли минутку поболтать с нами. А теперь я бы хотел увидеть мистера Адамсона, – широкая улыбка инспектора и захлопнутый блокнот известили Оливию, что допрос окончен.
Девушка, даже не взглянув на Киркби, быстро вышла из гостиной, мягко притворив за собой дверь. Её вывела из себя уверенная манера инспектора и его снисходительный тон. Теперь она уже сама не понимала, считает ли Грейс виновной или просто хочет действовать наперекор полицейскому.
Когда Оливия вышла, инспектор снова открыл блокнот и принялся с досадой листать исписанные крупным беглым почерком страницы. Потом встал, прошёлся по комнате, чтобы размять ноги, и всё это время вид у него был крайне задумчивый. Наконец он сел и жалобно спросил, обратившись к Киркби:
– Ну, скажите по совести, сержант, разве это нормально, что в ночь убийства двое подозреваемых сидят на чердаке, ветеран войны за каким-то чёртом лезет в подвал, пожилая сумасбродная тётушка разгуливает по дому и видит постороннего мужчину, а юная красотка не ночует в своей постели? И только женщина, застрелившая мужа в упор, о чём имеются неопровержимые улики, спит крепким сном, будто праведник или героиня старинной сказки. И ещё мне не нравится эта девица, – добавил инспектор сварливо, имея в виду Оливию Адамсон. – Такие думают, что умнее других. Теперь мне понятно, почему директриса пансиона прислала нам такую характеристику.
Глава третья, в которой Филипп показывает сестре фокус, а потом окончательно теряет расположение инпектора
Близилось время вечернего чая, но инспектору Оливеру и сержанту Киркби никто его не предложил. Матиас Крэббс вообще вёл себя так, словно в Гриффин-холле и не было никаких полицейских.
Камин в гостиной уже разожгли, горничные, судя по всему, успокоившиеся настолько, что смогли приступить к своим обязанностям, накрывали к чаепитию, и Оливия, отправившись на поиски брата и наблюдая, как Матиас Крэббс и тётушка Розмари возятся с Полли, убедилась, что о кузине Грейс никто и не вспоминает.
Малышка, принесённая миссис Уоттс в гостиную, довольно играла блестящей цепочкой от часов, и девушка поразилась тому, с какой неприкрытой любовью Матиас смотрит на ребёнка. В отсветах каминного огня его лицо выглядело моложе, будто принадлежало и не старику, и в поощрительных выкриках, адресованных девочке, когда она ловко хватала предложенный ей палец, слышалось искреннее ликование.
– Ты Крэббс, да, милая? – Матиас принялся легонько подкидывать малышку в воздух, отчего та захлёбывалась восторженным смехом. – Ты у нас вырастешь красавицей, правда? Будешь красотка Полли Крэббс из Гриффин-холла!
Тётушка Розмари, скривившись, с неодобрением наблюдала за нелепыми играми брата. «Матиас впадает в детство, не иначе, – злорадно подумала она. – Ещё немного, и он начнёт разговаривать с птицами и забывать, где находится его комната». После повторного допроса у инспектора настроение пожилой леди стало просто хуже некуда, и сэндвичи с консервированной макрелью его отнюдь не улучшили. Мимо её кресла торопливо прошла дочь несчастной Изабеллы, и Розмари Сатклифф в который раз рассеянно подумала, что девочка совсем не умеет одеваться.
Филиппа Оливия обнаружила в коридоре, на втором этаже, возле двери, ведущей в его комнату. Сидя на корточках, он, вглядываясь в замочную скважину, проделывал с ней непонятные манипуляции.
Оливия неслышно, на носочках, подкралась к нему, надеясь застать врасплох, но, как только она была близка к своей цели, раздался недовольный голос брата:
– Если тебе совсем уж нечем заняться, то могла бы и помочь.
– Вообще-то, я пришла передать, что тебя ожидает инспектор Оливер. Он сообщил мне хорошую новость – Грейс находится не в тюрьме, а всего лишь в участке. Правда, есть и плохая новость – инспектор абсолютно уверен в том, что оба преступления совершила именно она.
– А что говорит второй? Ну тот, что похож на сову?
– О, Киркби при нём и рта не раскрывает! Только отворачивается и принимает важный вид. Но я его разговорю.
В тоне Оливии звучала уверенность, которой, на самом-то деле, она не испытывала. Однако Филипп не обратил на её слова ни малейшего внимания, ведь как раз в этот момент его усилия, по-видимому, увенчались успехом – вскочив на ноги, он ошарашенно застыл перед дверью, а затем снова опустился перед ней на колени и осторожно надавил на ручку.
– Заперто! – восторженно поделился он с Оливией, глядя на неё снизу вверх сияющими глазами. – Попробуй сама, давай!
Филипп встал, отряхнул брюки и практически заставил сестру повернуть ручку двери.
– Да в чём дело-то? – с досадой спросила Оливия, когда дверь не открылась. – Ты уверен, что именно сейчас подходящее время для подобных игр?
– О, это вовсе не игра, – протянул Филипп. – Ты даже не представляешь, насколько это серьёзно. Видишь ли, исходя из той информации, что ты получила от Киркби, Грейс обвиняют в умышленном убийстве мужа на основании двух фактов. Первый факт: Грейс замыслила убить Майкла ещё накануне вечером. Для этого она выкрала дедушкин револьвер и спрятала его в укромном месте, – Филипп загнул один палец. – Второй факт: украденный револьвер, из которого и был застрелен Майкл, обнаружили в комнате Грейс, – и он загнул второй палец, а после многозначительно постучал костяшками по дверному замку, при этом испытующе поглядывая на Оливию.
Та, нахмурившись, смотрела на него, не в силах понять, чего он от неё добивается. Наконец Филипп, не отличавшийся большим терпением, вспылил:
– Да что тут непонятного-то? Дверь комнаты Грейс была заперта изнутри. Поэтому полицейские не подвергают сомнению тот факт, что она, после того, как застрелила Майкла, вернулась в свою комнату, заперлась и уснула. Но я только что доказал, как при помощи прочной лески и толики усилий можно запереть дверь ключом снаружи так, что выглядеть это будет, словно её заперли изнутри. Теперь понимаешь? Вообще, это старый трюк, я такое проделывал в школе и не раз. Очень удобно, если нужно выиграть время, ведь тем, кто снаружи, ничего не остаётся, кроме как взламывать дверь.
– То есть ты только что запер собственную комнату? – осведомилась Оливия.
