– У вас какое-то превратное мнение о молодых людях, инспектор, – Филипп не выдержал, хотя пообещал себе не вступать с Оливером в открытую конфронтацию.
– Я скажу проще, мистер Адамсон, – с инспектора слетела вся учтивость и мягкость манер. – Занимайтесь своими делами и не лезьте в расследование. Я второй раз повторять не буду. Кстати, вы уже нашли алмазы? Насколько я знаю обстоятельства, – и Оливер ехидно улыбнулся, – вы отчаянно нуждаетесь в деньгах. С игроками в покер так бывает, я слышал. Интересно, мисс Оливия знает о ваших затруднениях?
– Сумма моего долга невелика, – процедил Филипп, поражённый, что Оливер в курсе его позорной попытки достать денег. – Я собирался всё уладить, когда вернусь в Лондон.
– Не сомневаюсь, мистер Адамсон, не сомневаюсь, – почти пропел инспектор, глядя на него с непонятным весельем.
Когда Филипп покинул комнату, и дверь за ним закрылась, Оливер позволил себе просвистеть несколько тактов из популярной лондонской пьески и вызвал Энглби, чтобы тот пригласил к нему Себастьяна Крэббса.
– Дело-то, оказывается, интересное, – обернувшись к Киркби, всё так же весело произнёс инспектор. – Ну, послушаем, какие байки расскажет нам мистер Крэббс-младший.
***
– И вы уверены, что за вами никто не шёл? – инспектор наклонился вперёд, ближе к свидетелю, и на лице его было невозможно ничего прочесть.
– Именно так, – Себастьян Крэббс с усталым вздохом кивнул и посмотрел в окно.
День уже клонился к вечеру, мягкие сумерки окутывали сад. Было понятно, что полицейские ему не верят, да и сам он понимал, как звучит его рассказ в свете произошедших трагических событий.
– То есть прошлой ночью вы никого, кроме спящего констебля Лэмба, не видели и не слышали? Никто вам не попался навстречу, нигде не раздавались подозрительные шорохи?
Себастьян вновь кивнул и перевёл взгляд на каминную полку, где стояли разномастные подсвечники. О своём иррациональном страхе и чувстве, что кто-то злонамеренный следит за ним из темноты, он решил умолчать.
– Мда… – протянул инспектор. – Логично предположить, что именно убийца заперла вас в подвале, чтобы без помех совершить то, что намеревалась. Это подтверждает версию о преднамеренном, а не спонтанном убийстве. – Инспектор черкнул пару строк в блокноте, а потом доверительно признался: – Знаете, я тут недавно выслушал целую речь в защиту миссис Хоггарт.
– Вероятно, её автором был Филипп Адамсон?
– Да. Молодой человек пытался убедить меня, что миссис Хоггарт невиновна, а улики против неё сфабрикованы. Такого же мнения, как я понял, придерживается и мисс Адамсон. Смешно сказать, но у них там даже что-то вроде собственного расследования. Любопытно, что вы думаете по этому поводу?
Себастьян Крэббс впервые за всю беседу посмотрел на инспектора, хотел было что-то сказать, но передумал и лишь пожал плечами. После продолжительной паузы он всё же ответил:
– И Филипп, и Оливия очень молоды, инспектор. Им невдомёк, что мир не обязан быть таким, каким они хотят его видеть. Люди иногда совершают очень неприглядные поступки, кому, как не вам, это знать. Но тем, кто молод, не хочется в это верить. Им проще прятаться от правды и пытаться собственным благородством заслонить то, что так настойчиво лезет им в глаза. На вашем месте я бы не пытался их переубедить, предоставив это жизни, а сам тем временем делал свою работу, – и он смягчил извиняющейся улыбкой неприкрытую грубость.
– Прошу прощения, я и правда несколько отвлёкся, – инспектор сделал вид, что не обратил внимания на бесцеремонность Себастьяна Крэббса и принялся листать блокнот. – Ах, вот оно! Скажите, мистер Крэббс, а не могло так произойти, что по пути в подвал вы по какой-то причине скрывались в коридоре за портьерой? Дело в том, что один из свидетелей утверждает, будто бы ночью в дом проник посторонний мужчина. И если вначале я не обратил внимания на эти слова, то теперь, когда выяснилось, что констебль Лэмб позволил себе уснуть на посту, они обретают новый смысл. Возможно, вы не хотели раскрывать планы по поискам алмаза, вот и решили скрыть своё присутствие. Это вполне можно понять, мистер Крэббс, и в этом нет ничего предосудительного, но мне крайне важно знать, вас видела свидетельница прошлой ночью или кого-то другого.
Себастьяна заставила усмехнуться примитивная ловушка, которую попытался устроить ему инспектор.
– Нет, детектив Оливер. Повторяю, прошлой ночью, спускаясь в подвал, я не видел никого, кроме констебля Лэмба. А если бы и увидел, то поверьте, вряд ли бы стал прятаться за портьерой.
Инспектор понимающе кивнул и посчитал за лучшее сменить тему.
– Скажите, мистер Крэббс, вы были свидетелем скандала между Грейс и Майклом Хоггартом?
– Нет, я весь прошлый вечер работал у себя в комнате.
– А вообще, на ваш взгляд, какие у них были отношения? Их можно было назвать тёплыми?
Себастьян нахмурился и долго подбирал слова. Наконец он уклончиво произнёс:
– В них была некоторая напряжённость, инспектор. Вам и самому это известно. Думаю, Майкла Хоггарта нельзя было охарактеризовать как заботливого мужа и отца.
– Ну да, ну да, – согласился Оливер и внезапно спросил: – Когда вы узнали, что револьвер мистера Крэббса исчез?
Себастьян от неожиданности заморгал и смешался.
– Не помню даже, – протянул он. – По-моему, после ужина, когда увидел констебля. Я услышал, как отец говорит об этом с тётушкой Розмари.
– Будьте любезны, расскажите, какие мысли посетили вас в первую минуту. У вас не возникло предположение, где может находиться оружие? Возможно, вы заподозрили кого-то, кто мог взять револьвер?
– Не думаю, – после паузы ответил Себастьян Крэббс. – Почему бы мне стоило подозревать кого-то?
– Ну, была жестоко убита девушка, хотя бы поэтому, – мягко заметил инспектор.
– Если я правильно понял, мисс Белфорт погибла по ошибке, – продолжал упрямиться Себастьян Крэббс. – Изначально отравить намеревались моего отца.
– Вас это не тревожит, мистер Крэббс?
– Меня это не удивляет, инспектор.
– Вы позволяете себе весьма безрассудные заявления, мистер Крэббс, – покачал головой детектив. – Я бы посоветовал вам быть осторожнее.
– Боюсь, что в чём в чём, а в осторожности меня обвинить сложно, – сухо ответил Себастьян и добавил фразу, смысл которой остался для инспектора неясным: – Что бы ни утверждал по этому поводу мой отец.
Глава четвёртая, в которой на имя Майкла Хоггарта приходит письмо
На следующее утро близнецы опоздали к завтраку. Накануне они почти до самого рассвета сидели на чердаке и пытались вывести своё расследование из тупика. На этот раз обошлось без размолвок, но и результата близнецы не достигли. Филипп после отповеди инспектора совершенно потерял веру в то, что им удастся отыскать истинного преступника, и даже проделанный накануне фокус с дверным замком потерял в его глазах статус неопровержимого доказательства невиновности кузины Грейс. Оливия же, наоборот, ощутила в себе бездну сил и, несмотря на кратковременный сон, была полна бодрости.
