Во время свадьбы вспыхивает несколько ссор; несколько парней подзуживают Пера к драке с кузнецом, но Пер не поддается на это, помня, что за несколько дней до этого тот кузнец его сильно побил.
Затем Пер сбегает вместе с невестой Ингрид, что является драматическим примером соблазнения, к которому мужчины подобного типа, использующие секс только в качестве средства, так склонны прибегать и в котором имеют такие большие способности. Он тащит ее вверх, в гору, где соблазняет, а затем, несмотря на ее умоляющие призывы, отталкивает ее от себя со словами «Замолчи!» и «Возвращайся откуда пришла!»
Потом он вынужден покинуть страну под страхом смерти – и начинаются его скитания. Он встречает трех девиц, которые оказываются троллями; они, насмехаясь над ним, вызывающе предлагают ему заняться сексом со всеми троими одновременно. Пер отвечает: «Убедитесь в силах моих!» и приступает к выполнению действа.
На примере наших пациентов мы, психотерапевты, видим, как люди подобного типа постоянно ведут себя схожим образом: соблазняют и бросают. Такой человек испытывает серьезную необходимость в том, чтобы его мать оставалась дома и ждала его (в этом случае он может, скитаясь по миру, растягивать связывающую его с ней пуповину, оставаясь всегда привязанным к своей матери). Мужчины типа Пера Гюнта – это сексуальные спортсмены. Но вся их потенция направлена на то, чтобы служить той символической «королеве»: если девицы-тролли командуют, то он должен «быть на уровне», чтобы выполнять эти приказы. Поэтому невозможны никакие длительные отношения – только триумфальная победа и бросание. Евтушенко видит в этой неспособности к обретению привязанности проблему:
А мне бубнят,
и нету с этим сладу,
что я плохой,
что с жизнью связан слабо.
Эти мужчины не хотят и не нуждаются в отношениях, в привязанностях. Они хотят видимого всем своего триумфа. Но если смотреть глубже, то, что они хотят и чего так страстно добиваются, – это возможности оставаться объектом, который в глазах его «королевы» достоин всяческого внимания и заботы. Они хотят заставить ее признать их значимость. Игра мускулами призвана показать «королеве», что они сильны. Результатом является их зависимость от матери, при этом неважно, насколько далеко от дома они уходят.
В этот момент драмы Пер Гюнт на мгновение бросает оценивающий взгляд на то, что же он делает, чувствуя фальшь и противоречивость в самооценке.
Гендин под вихрем летучим,
Басни, вранье, похвальба
…
К девкам подвыпившим льнешь,
Дружбу ведешь с чертовщиной,
Падок бываешь на ложь.
Но он оказывается не в состоянии твердо и прямо этому противостоять. Он выбрасывает такие мысли из своей головы и снова предается грандиозным фантазиям.
Пер, выступай из потемок!
В песнях поют напрямик:
Ты великанов потомок, —
Будешь, выходит, велик!
Продолжая свое странствие, он встречается с дочерью короля троллей, которую околдовывает своими сладкими речами. Потом они верхом на огромной свинье, которую называют «свадебным конем», направляются в королевство троллей. Там король говорит ему, что если он останется и женится на принцессе, которой суждено стать королевой, он сам станет королем троллей и унаследует королевство в приданое. Вот тут мы имеем наглядный пример упомянутого выше момента: мужчина возносится на трон не благодаря своим усилиям, а вследствие своей связанности с королевой.
Что это такое – «быть троллем»?
Миф о Пере Гюнте строится на противопоставлении людей и троллей – каких-то полулюдей, живущих под землей в темноте и выражающих собою исключительно животное начало в человеческой природе. Будучи мифическими персонажами, тролли нередко представляются карликами, живущими, по легенде, в пещерах. Король троллей
[141] спрашивает Пера: «Скажи, от людишек чем разнится тролль?»
Пер Гюнт
Да ровно ничем. Это все ведь одно:
Здесь маленький щиплет, а крупный грызет,
Но это вошло и у нас в обиход.
Доврский старец
Твое наблюденье довольно умно,
Но день – это день, а ночь – это ночь,
И сделаны мы не совсем уж точь-в-точь.
Послушай меня да раскинь-ка умишком:
Под солнцем все люди объяты одним,
Твердят: «Человек, будь собой самим!»
У нас же в горах говорит любой:
«Тролль, будь только самим собой!»
Получается, что вся разница заключается в коротком слове «только». А это означает – в соответствии с тем, что имеет в виду король троллей:
…ты жить себе будешь, не зная
О том, что творится вне нашего края,
И шастать не станешь на солнечный свет.
По словам переводчика этой драмы, это значит «пошел весь остальной мир к черту!»
Все тролли отличаются косоглазием, а значит, Пер должен отказаться от способности смотреть на вещи прямо – из-за такого зрения все предметы видятся троллям искаженными. Тролли живут во мраке, поэтому они принимают свинью, верхом на которой Пер въезжает в их логово, за коня, а его девку – за «королеву». Пер соглашается носить хвост, который тролли прикрепляют к нему по указанию своего старца-короля, продолжающего свои поучения и провозглашающего, что тролли живут, ориентируясь исключительно на свои чувства, и «что ветхий Адам» должен быть «навек умерщвлен в моем будущем зяте». Пер на все это соглашается. Но когда ему говорят, что он никогда вообще не сможет покинуть эту стоянку:
Ты хвост мне приладил? Какая беда?
…
Клялся, что корова – девица? Так что ж,
Но знать, что нельзя помечтать о свободе,
Для вас этот жребий, быть может, прекрасен,
Но я на него ни за что не согласен
[142].
Старец-король требует, чтобы Пер женился на его дочери, так как, возжелав, уже ее оплодотворил:
Таким человек остается всегда.
Твердит о душе и поет ей во славу,
А следует только кулачному праву.
И что вам до чувства и прочего вздора!
Когда Пер решительно отказывается, тролли набрасываются на него, стремясь убить. Он не может противостоять их ударам, падает на землю и взывает: «Погибаю! Спаси меня, мать!» Вдалеке раздается звук церковного колокола, под воздействием чего тролли с воем и воплями разбегаются. Пер снова спасен матерью.