моя любовь одна,
она со мной, пока моря
не высохнут до дна.
Не высохнут моря, мой друг,
не рушится гранит,
не пересохнет водопад,
а он, как жизнь, бежит…
Сварог смотрел на него не без уважения. Перед ним оказался совершенно другой человек — недалекий, но шустрый мастеровой-волокита, с томным, преувеличенным пафосом третьеразрядного актера бросавший пылкие взгляды в пустое пространство, где явно подразумевалась деревенская красотка, то и дело поправлявший усики ногтем большого пальца. Все ухватки и повадки битого жизнью бродячего ремесленника переданы мастерски — в меру вульгарный, в меру нагловатый дешевый кавалер с городской окраины. Сварогу такие не раз попадались во времена прошлых странствий по глухой провинции. Неотразимое впечатление такие молодчики производят на простоватых деревенских красоток, в жизни не бывавших дальше главного города (обычно городка) провинции, а то и просто-напросто близлежащей ярмарки.
— Довольно, — Сварог поднял ладонь. — Что же, убедительно… Только помните, что это, есть подозрения, не вполне обычная деревня.
— Магия? — деловито спросил Гаржак.
— Не похоже, чтобы там была магия, — сказал Сварог задумчиво. — Там что-то другое… Я почти ничего не знаю об этом местечке, но нет времени что-то выяснять… Да, и вот что еще… Вы знаете такую песню? «И содрогнулось небо, и плакала земля, когда багряный отсвет ложился на поля…»
— «Под горестные крики несметных птичьих стай…» — подхватил Гаржак. — Ну кто же ее не знает, ваше величество? Одна из самых известных «жалостниц», ее заказывают музыкантам в таверне, когда на душе кошки скребут. Мне тоже когда-то случалось, когда я страдал однажды от разбитого сердца — теперь-то приходишь к выводу, что зря страдал…
— Вы знаете, о чем эта песня, с чем связана?
— Да вроде бы с Багряной Звездой, — довольно равнодушно пожал плечами Гаржак.
— А что вы сами думаете о Багряной Звезде?
— Да ровным счетом ничего, ваше величество, — граф вновь пожал плечами, покрутил головой. — Никогда не интересовался старинными сказками и книжными премудростями.
— На сей раз придется, — сказал Сварог. — Внимательнейшим образом мотайте на ус, что в Гартвейне говорят о Багряной Звезде. И попытайтесь сами при случае навести на разговор…
Гаржак уставился на него пытливо, но без малейшей тревоги:
— Она что же, и правда есть?
— Возможно, — сказал Сварог, сохранив полную бесстрастность. — Это вам тоже предстоит выяснить. Но в первую очередь — Туарсон, то необычное, что может оказаться в деревне, эта Эльбетта… или одна из Эльбетт кое-что знает.
— Шестилетняя девочка? — серьезно спросил Гаржак.
— Шестилетняя девочка, — кивнул Сварог. — Родители недосмотрели, и эта девочка начала забавляться с некоей затейливой штуковиной, которой не то что в деревне, вообще на земле быть не должно… Поймите, у меня просто нет времени объяснять вам подробно, что это такое… Вам много времени понадобится, чтобы собраться?
— Пока доскачу, то да се… Точильный станок и необходимая одежда у меня дома… Три четверти часа — и я буду готов.
— Отлично, — сказал Сварог. — Я как раз управлюсь здесь, поговорю с нашим гостем… И приеду за вами. Я вам дам самолет, подумаем, где вас высадить, чтобы затратили на дорогу как можно меньше времени. В главный город провинции… как он там называется…
— Кардалайн.
— Да, вот именно… Я туда переброшу дюжину агентов потолковее, чтобы вы при нужде располагали подкреплением. — Сварог встал. — Ну, удачи. Поезжайте…
Кивнув графу, он вышел и направился в другое крыло домика, прошел по пыльному неширокому коридору, обитому выцветшим ситцем, синим в мелкий белый цветочек, мимо нескольких плотно прикрытых дверей, из-за которых не доносилось ни звука. В самом конце коридора, направо, вниз, в полуподвал, уходила древняя каменная лестница в дюжину ступенек, упиралась в низкую, обитую чуть поржавевшим железом дверь с полукруглым верхом и внушительным кованым засовом.
Охранники вскочили и вытянулись, как стойкие оловянные солдатики. Осторожно ставя ноги на выщербленных ступеньках, Сварог спустился к двери, повел подбородком в ее сторону. Один из охранников проворно отодвинул засов, второй распахнул дверь. Засов отодвинулся бесшумно, и дверь не скрипнула — его приказ был выполнен в точности.
Пригибаясь, чтобы ненароком не треснуться затылком о косяк из потемневшей цельной плахи и не нанести тем самым урон королевскому величию, он вошел, и его сразу окутала промозглая сырость. Небольшая комнатка с низким куполообразным сводом, несомненно, использовалась прежними хозяевами как кладовая — на полу до сих пор валялись обломки досок, клепки от бочек, какой-то уже непонятный, траченый временем хлам. Справа низкая, запертая на огромный ржавый замок дверь вела в соседние помещения — но Сварогу они оказались без надобности, и он не приказывал их обустроить. Длинные, высотой в ладонь, надежно зарешеченные окошки под потолком давали сейчас, в дневную пору, достаточно света.
Жестом приказав закрыть за ним дверь, он повернулся и с легонькой ухмылкой стал разглядывать узника. Особым комфортом мэтра Тагарона тюремщики не баловали — не в целях особого издевательства, просто-напросто не было смысла и надобности заботиться о нем, как о дорогом госте. Притащили какие-то невысокие ящики, кинули на них дерюгу — получилась постель. Еще один ящик поставили рядом — получился обеденный стол. В углу стояло ржавое мятое ведро, посредством распространявшегося запаха говорившее само за себя.
Мэтр Тагарон, свесив руки меж колен, сидел на постели, смотрел на Сварога сверху вниз с унылой злостью. Неделя заточения себя показывала: надетый поверх коричневого кафтана плащ Сословия Совы измят и покрыт непонятными пятнами, волосы спутались, нехоленая борода отросла и растрепалась. Ни малейшей жалости Сварог что-то не почувствовал.
Морщась от распространяемых ведром ядреных ароматов, Сварог придвинул ногой служивший столом ящик и без колебаний на него уселся — другой мебели все равно не было.
— Как себя чувствуете, любезный мэтр? — спросил он вежливо.
— Омерзительно, — отрезал Тагарон, затравленно посверкивая главами из-под спутавшейся шевелюры.
— Будем знакомы, — сказал Сварог. — Я — король Сварог Барг.
— Наслышан, — кратко ответствовал Тагарон.
— Интересно, вы непочтительный хам или просто раскисли? — спросил Сварог. — Встать перед королем и не подумали…
— У меня есть свой король, — все так же неприязненно сообщил ученый книжник.
Сварог искренне рассмеялся:
— Вы про Стахора? Ох уж мне эти оторванные от юридических реалий ученые мужи… Вы, любезный — сбежавший за границу без выправленной должным образом подорожной подданный короля Конгера, стало быть, теперь мой. Я не помню всех судейских хитросплетений, но подобное деяние обозначено в кодексах как преступление и чему-то там подлежит. Я вовсе не собираюсь притянуть вас за это к суду, просто хочу, чтобы вы уяснили свое положение должным образом… Речь о другом. Я велел каждый день поутру спрашивать вас, согласны ли вы дать показания. Не сомневаюсь, что те обаятельные молодые люди за дверью так и поступали — мои приказы, я давно убедился, выполняются скрупулезно. Однако мне так и не доложили, что вы согласны говорить…
