Будучи бухгалтером по профессии, я начал с бухгалтерии — ее в компании вела небольшая группа пожилых леди. Я попросил у них кассовую книгу. Воспроизвожу нашу беседу по памяти:
— Могу я взглянуть на кассовую книгу?
— На какую именно?
— А какие у вас есть?
— У нас их семь. Кассовая книга продаж, кассовая книга по мелким заказчикам, кассовая книга по крупным заказчикам, кассовая книга по малой кассе, кассовая книга по зарубежным сделкам, главная кассовая книга и приватная кассовая книга мисс Фойл.
— Мне нужна та, что показывает, сколько денег у нас на банковском счете.
— А-а-а… Ну тогда вам нужно заказать выписку со счета.
Я обнаружил, что в «величайшем книжном магазине в мире», обороты которого некогда составляли без малого десять миллионов фунтов в год, нет нормальной кассовой книги и его бухгалтеры не знают, сколько денег он зарабатывает каждый день. К счастью, благодаря природному консерватизму Кристины и ее нежеланию тратить деньги Foyles успел накопить кое-какие средства за долгие годы, когда он еще был крупнейшим книжным магазином в Великобритании и практически не имел конкурентов, и поэтому дела с финансами обстояли не так уж плохо. Поскольку на весь магазин был всего один маленький компьютер, наладить нормальную систему учета удалось не сразу. Я завел восьмую кассовую книгу и показал леди из бухгалтерии, как ею пользоваться, чтобы свести воедино данные из семи прочих. Теперь я мог, по крайней мере, проводить выверку банковских счетов и представлять, сколько у нас денег.
Затем я побывал в отделе закупок, где увидел, как его сотрудница открывает конверты, достает счета, выставленные поставщиками, комкает их и кидает в мусорную корзину. Я спросил, зачем она это делает.
«Понимаете, — ответила она, — когда в подвале принимают поступившие книги, к ним уже прилагается инвойс, поэтому нам сказали выбрасывать счета, которые приходят по почте, чтобы по ошибке не заплатить издательству дважды». Разумеется, после этого я обнаружил, что издатели часто прекращали поставлять книги в Foyles, поскольку выставленные счета не оплачивались.
Через пару дней я написал краткий отчет о том, что увидел в офисах и торговых залах. Я охарактеризовал текущее состояние бизнеса, изложил общие идеи по стратегии восстановления и предложил помочь с ее реализацией. Предложение было принято, и в результате я, который никогда не собирался работать в семейном бизнесе, поймал себя на том, что занялся им весьма плотно, без оплаты и какой-либо официальной должности.
Едва ли это можно назвать осуществлением мечты, ибо я никогда не мечтал о подобном, но, к своему удивлению, теперь я помогал управлять «дедушкиным магазином» своего детства.
В начале XXI века покупатели книг в Лондоне направлялись на Чаринг-Кросс-роуд, как делали это уже полторы сотни лет, и, несмотря на конкуренцию со стороны супермаркетов и Amazon, это место оставалось средоточием книжной торговли города. Foyles был самым большим магазином на улице, но у него были серьезные конкуренты. По соседству, на противоположном углу Манетт-стрит, находился крупный филиал Waterstones, который занимал помещение, предложенное Кристиной Тиму Уотерстоуну почти двадцать лет назад. Напротив располагался флагманский магазин сети Borders UK, а еще в сотне метров — огромный магазин научной литературы сети Blackwell’s. Южнее находились книжные магазины поменьше, в том числе специализированные и букинистические — Zwemmers, Murder One, Silver Moon, Pordes и множество других.
Когда вокруг много других магазинов и прочей розницы, это обычно плюс. Примеры тому — Оксфорд-стрит с ее универмагами и обувными магазинами, Бонд-стрит с ювелирами и Сэвил-роу с лучшими ателье в городе. Те, кому неуютно в таком окружении, работают неэффективно, а Foyles в то время был безнадежно неэффективен. Продажи ежегодно падали примерно на двадцать процентов, и раздраженные покупатели уходили к конкурентам с более умелым руководством. Впрочем, у нас осталась пара преимуществ — существенно более широкий ассортимент для тех, кто не ленился рыться на полках, и международная репутация, хотя и изрядно поблекшая. Мы сохранили часть прежних клиентов, но их лояльность серьезно пошатнулась.
Долгое время я подозревал, что мы имеем дело с масштабным мошенничеством. При ревизии счетов я сопоставил валовую прибыль со скидками от издателей, и мне стало совершенно очевидно, что часть непроданных товаров исчезает неведомо куда. Мы начали расследование — его с дотошностью криминалиста проводил мой младший кузен с помощью крупной юридической фирмы и частного детектива.
Мы обнаружили, что мошенничество осуществляется в разных формах — от закупки неходовых книг управляющим, которого уговаривали представители издательств, до открытых хищений изданий, пользующихся повышенным спросом. Примером первого были двадцать три экземпляра книг о китайской кухне на армянском языке, обнаруженные при первой же инвентаризации, а второго — случай, когда новые книги в оригинальной упаковке, которые доставлялись на склад в течение недели, были вывезены в уик-энд на белых автофургонах без опознавательных знаков, а впоследствии обнаружились у одного из книготорговцев в Голландии.
Для книжной торговли подобные истории не редкость, но создавалось ощущение, что владельцы Foyles так плохо управляли бизнесом, что магазин получал по заслугам. Финансовый контроль практически отсутствовал. После смерти мужа в 1993 году Кристина оставила за собой единоличное право банковской подписи, но, не желая утруждаться подписанием чеков, она заказала печать с образцом своей подписи и вручила ее управляющему. Его годовой оклад составлял 25 000 фунтов. Этим все сказано.
В 1990-х, когда подозрения насчет мошенничества возникли впервые, мой младший кузен, который немного разбирался в бухгалтерии, посетил Кристину в аббатстве Били и предложил свои услуги в качестве детектива. По-видимому, он выдвинул требования, которые Кристина сочла чрезмерными, включая место в правлении, и вскоре после этого ему позвонил управляющий по недвижимости Били, действующий по указаниям Кристины. Он сказал: «Мисс Фойл просила меня передать вам, чтобы вы не писали, не звонили, не приезжали — просто найдите себе работу и отвалите на хер!»
Аферы не ограничивались книгами. Когда я взглянул на счета о закупках глазами бывшего аудитора, помимо массы инвойсов с завышенными суммами я обнаружил, что недавно мы купили 144 коробки красных шариковых ручек, всего 1728 штук, 24 на каждого сотрудника. Беглый осмотр шкафов выявил многолетние запасы бумаги для заметок, скрепок и множества других канцелярских принадлежностей.
В конечном счете, собрав достаточное количество подтверждающих документов, наши адвокаты организовали несколько внезапных проверок для шести или семи главных виновников, в том числе действующего и бывших управляющих, и возбудили ряд судебных дел, которые помогли нам вернуть многие сотни тысяч фунтов. Это была малая толика миллионов, украденных за пару десятков лет, но дело покрыло расходы на адвокатов. Аудиторы компании проявили чудовищную халатность, не обнаружив мошеннических действий там, где они просто бросались в глаза, и, когда следствие закончилось, я подумывал подать на них в суд. Я проконсультировался на эту тему, но потом решил, что не хочу увязнуть в судебных тяжбах на долгие годы. Лучше подвести черту под историями с мошенничеством и заняться более насущными вопросами возрождения компании. Расследование позволило нам отстранить главного управляющего (признанный виновным в обмане подчиненных, он попытался привлечь нас к суду за незаконное увольнение) и начать наем руководящего персонала с навыками, необходимыми для восстановления бизнеса.
