20 ноября 1916 г. Сегодня мне нанес визит Дени Кошен. Он говорит, что, хотя посланники Антанты в Афинах выражают желание примирить Венизелоса с его монархом, они вдохновили последнего не доверять первому, а первому внушают, что он должен сопротивляться последнему. Поэтому посланники не примирили короля с его подданным, а, наоборот, поссорили их. Он считает, что исходом войны станет общая толчея к востоку от всех континентальных воюющих стран. Франция получит Эльзас и Лотарингию, Германия получит всю Польшу и большую часть запада России. Россия получит компенсацию в Малой Азии, Италия лишит Грецию ее владений на границе с Албанией. Англия сохранит германские колонии, которые она уже захватила или еще захватит. Он ничего не сказал о том, что должны получить Греция, Сербия и Болгария. Он не думает, что спасти Румынию получится из Салоник. Русских он не любит, считает их восточными людьми, которым следует вернуться на Дальний Восток.
21 ноября 1916 г. Вчера вечером у меня был испанец. Он приехал что-нибудь выудить, но поймал немного. Ему не удастся порадовать своего властелина. Он спрашивал, как идет война, какова ее вероятная продолжительность, достаточно ли у русских оружия и боеприпасов и успеют ли они вовремя прийти в Румынию и спасти ее, правда ли, что Скандинавские страны объединятся для нажима на страны Антанты, желая отменить британскую блокаду и ради мира. Я ответил, что общими силами мы медленно, но верно давим на Германию, даже если у русских недостаточно оружия и боеприпасов сейчас, у них, несомненно, всего будет в избытке, когда начнется кампания следующего года, и что подкрепления в виде живой силы поступают бесперебойно. Посредничество со стороны Скандинавских стран невозможно после того, как после заявлений Ллойд Джорджа и Асквита провалилась такая же попытка со стороны Америки. Посредничество не будет принято ни от одной державы; война должна вестись между противоборствующими сторонами, а мир будет заключен без вмешательства каких бы то ни было стран.
Сегодня ко мне приходил один российский подданный, поляк, бывший член Варшавской думы. Он едет в Лондон, где у него есть квартира. Он говорит: скорее всего, немцы призовут, насильно, если потребуется, в германскую армию русских поляков, которых депортировали из Польши на работы в Германию. Он доволен телеграммой Бриана и Асквита и жалеет, что чего-то подобного не было сделано раньше в ходе войны. Недавняя сцена в Думе оказалась более бурной, чем об этом писали в прессе. Заявление министров обороны и внутренних дел, что война будет доведена до конца при поддержке Думы, было инициировано генералом Алексеевым без ведома Штюрмера. Последний ранее, пусть и безуспешно, предложил правительству арестовать Милюкова
[343], обвинившего Штюрмера в коррупции и использовании служебного положения в личных целях. Два вышеупомянутых министра, которые сблизились с Милюковым на заседании Думы, встретили его речь бурными аплодисментами. Каково отношение императора к декларации и какова будет судьба Штюрмера — отправят ли его в отставку, как Сазонова и других министров совершенно неожиданно для него, — мой поляк сказать не мог. Когда император находится в ставке, на заседаниях кабинета председательствует императрица!
Какое-то время назад мой поляк представил императору записку с пожеланиями Польши. Его величество согласился в целом и велел ему показать записку императрице, что тот и сделал. Императрица придиралась ко всем предложениям и сказала, что, если полякам дадут предложенное, Литва и балтийские провинции потребуют автономии. По словам моего гостя, в Литве и балтийских провинциях больше поляков, чем немцев, что не совсем верно. В целом императрица приняла его плохо. Когда русские выводили войска из Польши, они вывезли все ценные бумаги и депозиты в банках; следовательно, польские владельцы акций и пр. не склонны будут поддержать германскую якобы автономную Польшу, точно зная, что, если они перейдут на сторону немцев, их ценные бумаги и депозиты будут конфискованы. Мой друг Радолин вернулся к употреблению польского языка.
Новые попытки со стороны некоторых коллег Бриана подставить ему ножку. Они надеются на успех, если дела в Румынии пойдут плохо; правда, он ни в коей мере не в ответе за поражения в Румынии, но это не считается.
22 ноября 1916 г. Вчера мой поляк утверждал, что общественный и политический беспорядок в России находится за пределами понимания. Ничего нельзя предсказать заранее. Русских он не любит, немцев ненавидит, а австрийцев презирает. Он не любит евреев и был поражен, недавно побывав в Англии и увидев, каким влиянием они там обладают.
Вести из Румынии плохие, и из-за них война затянется. Однако немцы, несмотря на их самодовольство, очень устали, потому что в своих радиопередачах они так настаивают, что Вильсон вскоре станет посредником в пользу Германии и миротворцем, что он вынужден был опровергнуть подобные заявления. Кроме того, указ о всеобщей мобилизации указывает на сложное положение, в каком очутилось германское правительство: они собираются заменить немцев, годных к службе на фронте, пленными бельгийцами и поляками.
Французы потеряли убитыми, погибшими от ран и других причин в армии свыше 1 миллиона 100 тысяч человек, и в Германии находились и находятся около 350 тысяч французских военнопленных.
23 ноября 1916 г. Какое счастье, что погибших на «Британнике»
[344] оказалось так мало! Если мы не предпримем серьезных действий против нападений германских подлодок, торговые суда под флагами нейтральных стран скоро вообще перестанут заходить в порты стран Антанты.
Новости из Румынии не лучше. Немного утешает, что еще до вступления Румынии в войну Германия вывезла из этой страны всю нефть, зерно и т. д., какие Румыния могла поставлять. Если Германия завоюет Румынию, хотя бы ее часть, она получит те же припасы в меньшем количестве. Кроме того, Германия получит врагов, то есть румын и русских, вместо нейтральной и вызывавшей подозрения Румынии, за которой Германия должна была лучше следить. Не слишком утешительный довод.
Итак, наконец-то посланникам Германии, Австрии, Турции и Болгарии придется покинуть Афины! Их нужно было выдворить уже давно. Выдворение — новшество в сфере традиционного и международного права, но с начала войны Германия ввела много новшеств и нарушений международного права в ущерб нам. Почему бы и нам в свою очередь не имитировать в миниатюре немецкие обычаи?
24 ноября 1916 г. Штюрмер пал по-восточному. Вместо него бразды правления получил министр путей сообщения, кем бы он ни был. Должно быть, Алексеев напугал императора, вынудив к такому эффектному ходу в ставке, и подготовил к нему Думу с помощью декларации, сделанной министрами обороны и внутренних дел.
Интриги в правительстве против Бриана продолжаются. Судя по ним, считается, что после краха Румынии будет повержен и Бриан, но в таком случае кто захочет или сможет занять его место?
