Ну и положение!
27 декабря 1916 г. Бедный Жоффр! Его очень ловко отодвинули. Национальное собрание возражает против «правительства по указам». Его назначение маршалом одобряется не всеми; может появиться неприятная оппозиция. Указ должен получить одобрение парламента. Обе палаты Национального собрания едва ли откажутся подтвердить назначение. Жоффр — офицер в отставке и должен, если потребуется, быть в распоряжении правительства. Нивель занимает то место, которое было у Жоффра во Франции, но только во Франции. Саррай должен находиться в прямом подчинении военного министерства.
Немцы ответили на ноту Вильсона: они с радостью пришлют делегатов в какой-нибудь нейтральный город, чтобы обсудить условия мира с делегатами стран Антанты!
28 декабря 1916 г. Сегодня получил телеграмму от Хейга: «Большое спасибо за письма и телеграммы. Я перед вами в большом долгу за то, что вы столь любезно держите меня в курсе последних новостей».
Какая неожиданная удача для нас, что боши такие gaffeurs
[363]. Поспешив ответить на ноту Вильсона, они причинили большой вред себе самим и показали раздвоенное копыто.
Из надежного источника узнал, что боши сосредотачивают крупные силы в провинции Антверпен. Говорят, что их целью является Валхерен с Флашингом.
Только что вернулся с ужина у Ла Тремуев, на котором были Лаборд, Эрсен, Крозье, Эрразу, Станислас де Кастеллан, мадам Шнейдер (Сен-Совёр), Бриссак (герцогиня) и мадам де Ганей. Разговор за ужином и после него вели о греческом короле, о Вильсоне и его плане, о том, что в Германии по-настоящему не хватает продовольствия и мира, о наглости Швейцарии, которая хочет сделать черную работу для Америки, о своеобразии Жоффра и его обиде. Австрию не упоминали. Папу оскорбляли. Италию не хвалили, но речь Ллойд Джорджа и выступление Асквита в Палате общин после ухода со своего поста заслужили всеобщее одобрение.
Хейг пишет, что, по мнению службы спасения судов, пройдет месяц, прежде чем корабли смогут выходить из Булони, и еще больше, прежде чем они смогут туда заходить. Ему требовалась помощь, поэтому сегодня мне пришлось зайти к военному министру и министру транспорта. По-моему, принимать суда и возместить дефицит в 30 тысяч тонн в месяц из-за катастрофы в Булони можно в одном или более портах Гавра, Дьеппа, Бреста или Шербура. Нельзя, чтобы наши войска испытывали нехватку боеприпасов.
Положение в Греции доставляет большое беспокойство военному министерству. Там боятся, что возможно повторение сцен 1 и 2 декабря или даже хуже. Дело осложняется тем, что итальянцы, пусть даже они не за Константина, настроены против Венизелоса. Им совсем не нравится, что острова поддерживают Венизелоса.
Вот что я получил от Грея: «Благодарю за письмо. Работать с вами было всегда полезно и приятно, и мне жаль, что наши официальные отношения закончены, хотя я испытываю огромное облегчение после 11 лет бурь и тревог, потому что очутился дома без какой-либо ответственности и дипломатической почты. Надеюсь, когда война закончится, ваша деятельность в Париже и положение, какое вы себе завоевали, получат достойное признание». Это очень лестно, а поскольку такие слова пришли от Грея, они должны быть правдой, но сам я этого не понимаю. То, что время от времени говорили другие, особенно французы, я расценивал просто как слова.
29 декабря 1916 г. Бриан по-прежнему на месте, но ожидают, что завтра он уйдет.
Лиоте вчера поехал доставить Жоффру маршальский жезл; его сопровождал Этьен, так как Лиоте требовался свидетель возможной сцены. Все прошло очень хорошо. Говорят, и вполне вероятно, так и есть, что Лиоте, прежде чем вступить в должность, выдвинул определенные условия и заявил: если условия окажутся неприемлемыми, он вернется в Рабат. По-моему, Бриан должен быть доволен тем, что он позволил Жоффру так долго быть советником при военном комитете. В конце концов, его советы носили рекомендательный характер, и исполнять их было необязательно, если они не подходили военному комитету. В Лондоне он действовал бы в качестве секретаря военного совета. Лиоте, очевидно, намеревается стать верховным главнокомандующим как во Франции, так и в других местах.
В воскресенье приезжает Хейг, чтобы познакомиться с Лиоте. Я не увижусь с ним до понедельника, поскольку в воскресенье он обедает с Нивелем.
Рибо и Тома ездили в Лондон для дискуссий. Бриан неважно себя чувствовал и не мог поехать, а Жюль Камбон взмолился избавить его от поездки, так как у него люмбаго и ему нужен был массаж. Поэтому с французскими министрами поехал Вертело, чтобы разъяснить взгляды Бриана.
Корреспондент «Таймс» в среду или вчера передал в Лондон по телеграфу отчет о словах и действиях Кайо. Телеграмма прошла французскую цензуру. Пройдет ли она лондонское испытание? Вероятно, и если материал будет опубликован, он его погубит.
30 декабря 1916 г. Вчера заходил парижский корреспондент «Таймс», чтобы сообщить мне о представлениях Кайо в Италии. Я уже о них знал. Конечно, итальянское правительство должно его арестовать, отнять у него документы и выслать его на французскую, а не на швейцарскую границу. Во Франции за ним можно следить, хотя, кажется, его нельзя арестовать без санкции парламента. Но репортаж о его поступках уничтожит его даже в глазах его приятелей. Они будут бояться и дальше поддерживать его.
Если нам не удастся добиться мира, который отрежет Германию от Балканских стран, Константинополя и Багдадской железной дороги, вскоре начнется новая война за Египет и Индию, но тогда у нас, скорее всего, не будет союзников, как сейчас. Ради Англии и ее империи мы должны продолжать войну до победного конца, что бы ни говорил Вильсон. Совместное заявление Парижа и Лондона будет разослано на следующей неделе. Ответ на германскую ноту будет опубликован здесь завтра. А. Б. — не идеальный кандидат на пост, поскольку он — философ-лентяй, но особого выбора не было, а он еще 12 лет назад хорошо ориентировался.
Распутина больше нет. Его убил князь Юсупов, родственник царя.
Глава 28
Январь-февраль 1917 года
1 января 1917 г. Как хорошо, что Распутина уже нет! На тот свет его отправил князь Юсупов, который получил «завершающее» образование в Оксфорде и женился на племяннице императора, то есть на дочери великого князя Александра и Ксении, сестры императора, так что произошедшее можно назвать семейным делом. Мой информант — Сева-стопуло. Как все было проделано, он не сказал; возможно, не знает. В Москве прошли очень бурные встречи части министров с Думой. Парламентарии хотят, чтобы страна получила лучшее правительство и лучшее командование. Кроме того, нужны меры, которые покончат с германофильскими тенденциями при дворе и в Петербурге. Прошло несколько демонстраций против императора.
Гренвиль должен немедленно ехать в Салоники, чтобы представлять там правительство его величества у Венизелоса. Поэтому я попросил Артура Бальфура перевести на его место Джорджа Грэма. Надеюсь, он согласится.
