Хейг вчера выражался очень уверенно. Подобно своему предшественнику, он настроен против напрасной траты войск в Салониках. Война будет выиграна не там, а во Франции. Я предположил, что, возможно, все дело не только в его предшественнике, но и в нем самом: всяк свое хвалит. Он это отрицал и добавил, что новый военный министр, с которым он совещался два часа, считает, что Салоникская операция в самом деле была ошибкой. Здесь складывается впечатление, что, ввиду недавних событий в Греции, нам придется уйти из Манастира и сосредоточить внимание на Афинах. В связи с положением на нашем участке фронта во Франции он полон надежд: в германской армии значительно растет число дезертиров, и у немецких солдат падает боевой дух. Он с благодарностью отозвался обо всем, что я для него делаю, и поблагодарил за сведения относительно военного командования, которые я ему послал.
Самые недавние перемены таковы: Кастельно будет командовать группой армий на востоке Франции. Петен — то же самое в центре. Франше д’Эспере перебрасывают с востока на север, он сменит Фоша, который должен инспектировать границу со Швейцарией. Файоля освободили от командования; он остается в распоряжении военного министерства. Манжен будет командовать 6-й армией вместо Файоля.
Теперь, когда известно, кто убил Распутина, интересно узнать, сделал ли он это ради национальных интересов. Хотел ли он избавить Россию от зловещего влияния, посредством императрицы, на императора? Здешние русские радуются, что Распутина больше нет. Какое действие его гибель окажет на царскую семью? Говорят, единственное чувство, которое управляет императором, — страх, и, наверное, именно это чувство он испытывает в настоящий момент. По-моему, Москва и армия уже далеко зашли по антигерманской дороге, чтобы поворачивать назад. Теперь императору придется плыть по течению или тонуть. Севастопуло даже не пытался скрыть радости по поводу того, что Распутин отправился в лучший мир.
Ллойд Джордж со спутниками должны были прибыть сегодня вечером и отправиться дальше, в Италию, с Брианом; поездку отложили на день, и потому они приезжают сюда завтра в полночь (во вторник) и, возможно, уедут на следующее утро в 10 часов. Л. Д. настаивает на встрече с Сарраем, чего итальянцы совсем не хотят. Гренвиль вместе с женой едет со всеми в Италию, а оттуда — в Салоники.
2 января 1917 г. Судя по всему, еще один человек, помимо Юсупова, который был заинтересован в том, чтобы убрать Распутина, — великий князь Дмитрий. Тело Р. исчезло; предполагают, что его убили во время оргии. Некоторое время назад сообщалось, что князь Орлов выражал императору свое недовольство по поводу близости Распутина с императрицей. Император его прогнал, сказав, что больше никогда не будет с ним разговаривать. Вскоре после того князь Орлов и несколько его друзей, которые ужинали в отдельном кабинете ресторана, узнав, что в том же ресторане находится Распутин, пригласили его к себе. Он принял приглашение, и в результате его отвезли в больницу со сломанными ребрами.
Сегодня получил ответ, что Джорджа Грэма назначат сюда вместо Гренвиля, что для меня большая радость и утешение.
Сегодня ходил в «Крийон» на встречу с Ллойд Джорджем. Его поезд опоздал на 25 минут, то есть прибыл в 23.25, но он вышел из Кале только в 18.40. Завтра они отправляются в Рим, но не утром, как было запланировано, а вечером.
Сегодня ко мне приходил Салье, флорист. Он рассуждал о войне и о признанной рабочим классом необходимости идти до конца. По его словам, теперь французы в полной мере понимают, насколько велика помощь Англии и каких прекрасных результатов удалось достичь благодаря тому, что Англия предоставила людей, заводы и всевозможные боеприпасы. Сознание того, что Англия с Францией, придает французам уверенность и убеждение, что Германия будет разбита: им известно, насколько настойчива и упорна англосаксонская раса. Они понимают: если бы не поддержка Англии, немцы взяли бы Париж и победили в войне, прежде чем Франции удалось бы перестроиться.
3 января 1917 г. Ллойд Джордж побеседовал с Брианом, Лиоте, Тома, Клемантелем, и все они (кроме Клемантеля) едут с ним в Рим. Привезут ли они назад голову Саррая? Сегодня отвез Л. Д. на вокзал. Он спросил, удивился ли я тому, как быстро разрешился правительственный кризис после визита в Париж. Я ответил утвердительно, и он ответил, что тоже удивился, чему я не совсем поверил. Он согласился, что Асквит очень хорошо держался в Палате общин, хотя в начале кризиса ему пришлось тяжело.
Сегодня Жюль Камбон сказал, что, когда Рибо в Лондоне заговорил о расширении британского участка фронта, британский военный комитет, как оказалось, не знал, что это предложение уже обсуждалось Жоффром и Хейгом, и последний ответил отрицательно. Британцы сказали, что, прежде чем дать положительный ответ, они должны проконсультироваться со специалистами. Камбон назвал такой порядок примером того, как военные обсуждают и решают вопросы, не ставя в известность правительства своих стран, и добавил, что это касается не только войны, но и политики. Нивель сказал: если бы у него в Вердене были резервы, которые можно было использовать для прорыва после того, как передовые войска заняли свои позиции, он бы так и поступил; британские войска следует увеличить, чтобы он получил необходимые французские резервы. Он обращался к Жоффру, но ему не удалось заручиться его поддержкой в расширении британского фронта.
4 января 1917 г. Лорд Нортклифф ужинал с Ллойд Джорджем и Милнером. Я посоветовал Ллойд Джорджу не слишком полагаться на сведения, полученные от Тардьё
[364], поскольку тот испытывает личную неприязнь к Бриану и принимает желаемое за действительное. По словам Тардьё, Пенлеве должен сместить и сменить Бриана; подобные попытки предпринимались на закрытых заседаниях, но провалились. Л. Д. склонен сомневаться в том, что Бриану хватит движущей силы, чтобы победить в войне, и здесь, возможно, он прав. Он замечательный парламентарий, но ему не хватает ни здоровья, ни сил, чтобы «настоять на своем» и убедить других проводить его замыслы в жизнь. Но кто же способен занять его место? Рибо, в большей степени государственному деятелю, чем его многочисленные коллеги по кабинету министров, 74 года, а Клемансо в качестве альтернативной кандидатуры на пост премьер-министра сделался невозможен. По мнению многих, именно опасения, что к власти может прийти Клемансо, помогли Бриану получить поддержку в парламенте. Пенлеве не тот, кто способен вдохновлять других. Он политик. Он пытался подставить ножку Бриану, но вместо того упал сам.
5 января 1917 г. Вчера редактор газеты за ужином сказал следующее по поводу мирных условий, о которых Кайо, с его же слов, обращенных к итальянским друзьям, может договориться в Германии. Франция получает Мец и часть Эльзаса, но взамен отдает Германии три порта на Атлантическом побережье Марокко. Танжер отходит Испании, Австрия получает порт в Триполи, а Италия получает долину Трентино. В остальном — возвращение довоенного статус-кво. Относительно России и Англии никаких условий не называлось. Бальбю заметил, что Кайо как будто забыл о 2 миллионах британских солдат во Франции. Хотя Кайо по-прежнему все отрицает, галльский петушок продолжает кукарекать.
