31 декабря 1914 г. Верховный комиссар Египта сэр Г. Макмагон приходил сегодня к обеду. Прошлые воскресенье и понедельник он ездил на фронт и посетил индийские войска, которые понесли тяжелые потери. Убиты многие офицеры, и солдаты потеряли головы. Он видел Френча и говорит, что все держатся очень уверенно и что Френч доволен воскресным совещанием с Жоффром. Он считает, что военное министерство и К. слишком вмешиваются в их дела; они не понимают ситуации и недостаточно сознают, что, зани мая лишь 1/18 или ½0 часть всей линии фронта, они не могут отдавать Жоффру безапелляционные приказы относительно расположения войск. Он считает, что, когда зайдет речь о Константинополе и проливах, мы проявим слабость и что мы слишком уступаем России и в данных вопросах, и в Персии. После войны у нас начнутся затруднения с Россией, особенно если она захочет включить в мирный договор отношения с Афганистаном.
Глава 6
Январь 1915 года
1 января 1915 г. Ллойд Джордж приезжает, чтобы обсудить со своим контрпартнером денежные дела.
Очень печально терять еще один крупный корабль, который подорвался на мине или был торпедирован подводной лодкой в Ла-Манше. Погибло много людей.
3 января 1915 г. Сегодня у меня состоялся любопытный разговор с румынским депутатом, который считает, что его стране следует примкнуть к Антанте: он уверен, что так Румыния и поступит в марте. К тому времени в Румынии пройдет суровая зима, и страна получит необходимое военное снаряжение. Он побывал в Софии и Риме и убежден, что Болгария не будет воевать против России. Если в болгарский кабинет министров войдет стамболовист
[105], правительство сосредоточится на войне, возможно, против турок, невзирая на любые договоренности о противном. Германия обращается с подобными договорами как с клочками бумаги. Он против того, чтобы Европе помогала Япония. Он уже перекроил карту Европы! Галиция отойдет Польше, а Польша — России; Триест и Трентино — Италии, которая будет настаивать на изгнании Венгрии с Адриатики. Все «румынские» земли в Австрийской империи отходят Румынии. По мнению моего собеседника, если Германия аннексирует Австрию, австрийцам будет только лучше. Болгария получит по меньшей мере территорию до линии Энос-Мидия. Греции остается довольствоваться тем, что у нее есть; Сербия получит Боснию и Герцеговину, а также сербов, проживающих в Австрийской империи. Туркам придется уйти из Европы. Константинополь и проливы нужно передать под контроль различных государств, так как ни Румыния, ни Болгария не согласятся с тем, чтобы Россия получила там исключительные права. Судя по его здешним речам, французы ожидают, что их будущая граница пройдет по Рейну вплоть до Голландии! По моему мнению, это больше, чем им по силам, — при наличии немецкоговорящих Треве, Кёльна и т. д. Все это — дележ шкуры неубитого медведя. Он не верит в русских командующих, зато очень верит в солдат. Японская помощь с той стороны, по его мнению, сыграет решающую роль, однако японцы не сумеют закрепиться здесь или получить право голоса в делах Западной Европы.
Пока еще не произошла смена начальника штаба на Дж. Френча, о которой ходят слухи; вокруг назначения идет какая-то интрига.
Ужинал с де Бретейлями; их гостиная и столовая на первом этаже бывших апартаментов принца Уэльского. Другими гостями были Б., который знает всё обо всех и обо всем и не перестает говорить с таким акцентом, из-за которого на улице его бы арестовали как шпиона! Кроме того, был Жозеф Рейнах
[106]. Из слуг остались лишь очень старый дворецкий, одетый не в ливрею, а в штатское, и мальчик-посыльный при входе, совсем маленький.
Из-за того что правительство бежало в Бордо, его называют «филе по-бордоски». Одна женщина, которую оставили присматривать за замком на севере Франции, оккупированном немцами, написала хозяйке отчет о состоянии дома, о том, что забрали мебель, белье и т. д., а в приписке добавила: «J’ai oublié de vous dire, Madame la Comtesse, que j’ai été violée quatre fois!»
[107]
4 января 1915 г. Очень старый господин (по-моему, ему за восемьдесят), поверенный в делах Люксембурга, которого я раньше никогда не видел и о чьем существовании не подозревал, нанес мне так называемый визит вежливости. Это первый визит с его стороны, хотя он живет в Париже уже 27 лет! Его истинной целью было разъяснить недоразумение, связанное главным образом с Эйшеном, люксембургским премьер-министром. По слухам, он хочет выступить посредником по просьбе германского императора. Поверенный в делах уверял, что слухи эти совершенно беспочвенны. Эйшен поехал в Швейцарию договариваться о поставках продовольствия в Люксембург для его обитателей. Вопреки слухам, он не ездил в Гавр для встречи с бельгийским премьер-министром, так как подобная встреча лишена смысла. Немцы вошли в Люксембург без разрешения и без предупреждения, захватили страну и реквизировали все, что им требовалось. Люксембургу нужен уголь, чтобы производить железо; немцы захватили бельгийские шахты и прекратили ввоз немецкого угля в Люксембург. В Люксембурге опустели продовольственные склады; продукты продаются по завышенным ценам. В Бельгии и Голландии тоже ничего нельзя купить; немцы позволяют ввозить лишь небольшие количества продуктов из Германии. В таких обстоятельствах для Эйшена вполне естественно попытаться договориться со Швейцарией, чтобы добыть еду для голодающего Люксембурга, и т. д. Я не спросил, почему, если немцы так плохо себя вели, великая герцогиня принимала их императора за ужином; не спросил я и о том, как можно приобрести продукты в Швейцарии.
Валентин Чироль
[108], который 2 января уехал из Англии в Индию (а до того делал репортажи об экономическом положении в Германии), пишет:
«Трудность с такими репортажами состоит в том, что материала гораздо меньше, чем вначале. Очевидно, немецкой прессе разослали приказ очень осторожно писать обо всем, что позволит другим странам понять текущую обстановку. Тем не менее данных по-прежнему достаточно, чтобы сформировать сравнительно верную картину экономического давления, которому подвергается Германия. Однако такая картина напоминает подъем и падение ртути в трубке без делений: ясно видно, что давление весьма значительно и в конечном счете приведет к параличу, но, поскольку в прошлой истории нет ничего, с чем можно сравнить нынешнюю войну, не с чем сравнивать и экономическое давление на такой высокоразвитый организм, как Германия, и поэтому невозможно предсказать, когда давление станет роковым. Я склонен полагать, что этого не произойдет еще восемь или девять месяцев. Интересно, когда я вернусь, скорее всего, ближе к Пасхе, заметны ли будут успехи, как во Франции, так и в Польше? Боюсь, что нет. Не знаю, насколько к тому времени французы преодолеют свою прискорбную неподготовленность, но сомневаюсь, что наши новые армии будут готовы удерживать позиции до апреля. В то же время, как ни странно, все фронтовики, которые едут в кратковременные отпуска, и особенно те, кто более или менее в курсе дела, проявляют оптимизм и считают, что события начнут развиваться гораздо раньше. Правда, по их словам, положение далеко не столь радужно, каким выглядит на поверхности. Одним из многих сюрпризов войны, несомненно, стала Индия, что, возможно, и неплохо. Индийским войскам следует понять, что они, в конце концов, не совсем ровня европейцам и что они ужасно беспомощны без своих британских офицеров. Не представляю, как мы восполним ужасающие потери, которые имеют место среди британских офицеров индийской армии; это очень тяжелая проблема, куда тяжелее, чем в нашей армии, где потери также достаточно серьезны».
