Стид, который хорошо знает Адриатическое побережье, — он был корреспондентом «Таймс» в Вене — уверял, что из всех территорий, которые жаждет получить Италия, итальянское население проживает лишь на западном побережье Адриатики, точнее, на узкой прибрежной полосе. В Далмации итальянское большинство живет только в Заре. В остальной Далмации, на островах и почти на всей Истрии живут хорваты, которые говорят на хорватском языке. В Лиссе имеется небольшая итальянская рыбацкая колония. В оправдание своих притязаний итальянцы вспоминают дни Венецианской республики шестисотлетней давности и даже сочинения Плиния! Если Италия получит просимое, то не на основе национальной общности. Ей дадут требуемое исключительно по стратегическим причинам. По словам Стида, если Австрия проявит благоразумие, когда исход войны станет ясен, она освободит руководителей Хорватии, которые сидят в тюрьме с начала войны. Хорватские полки в составе австрийской армии будут с готовностью сражаться с итальянцами, которых они ненавидят гораздо больше своих нынешних правителей. В прошлом австрийцы довольно долго считали войну с Италией неизбежной; австрийские позиции вдоль границы с Италией будет довольно трудно захватить, во всяком случае, итальянской армии. По словам Стида, Делькассе пребывает в унынии из-за общей обстановки, а Жоффр и Френч злятся на то, что им урезают подкрепления из-за Дарданелльской операции. Он считает, что Ллойд Джордж — единственный член кабинета, который пользуется авторитетом у народа. Все остальные, за исключением Китченера, безнадежно отстали и противоречат друг другу.
Утверждают, что мортира, из которой обстреливали Дюнкерк, находится в 22½ мили от города!
3 мая 1915 г. Французский хирург Туфье, который вчера приехал из Дюнкерка, сообщает, что город в большой панике. Удивляться не приходится: 6 тысяч человек выведены из строя из-за отравляющих газов, которые немцы применяли в недавних боях. К сожалению, союзники несут очень большие потери.
Французы завладели немецкими правилами судопроизводства из Сен-Кантена от 16 октября. Там содержится указание к использованию механизмов для разбрызгивания горючих масел и парообразующих жидкостей, которые действуют в радиусе 20 метров, причиняя немедленную смерть и ожоги в течение 1½ — 2 минут. Их рекомендуется использовать главным образом для уличных боев, а также иметь в запасе для наступления. Подобные методы, противоречащие обычной военной практике и запрещенные Гаагской конвенцией, намеренно подготовлены и одобрены гуннами. Когда войска союзников войдут в Германию, репрессии будут ужасными, но когда это произойдет?
Если бы немцы попали в Кале, когда ожидали, они смогли бы подвергнуть обстрелу Дувр.
В винодельческих провинциях Франции волнения из-за непомерно высоких таможенных пошлин, введенных Ллойд Джорджем. Возможно, из-за них прекратится потребление французских вин, а виноделы не получат дохода, на который они рассчитывали.
4 мая 1915 г. Какой прекрасный день! Дождь моросил лишь около полудня; в остальное время ярко светит солнце с приятным юго-западным ветром; в саду очень зелено, расцвели сирень и ракитник.
Поскольку больше Дюнкерк не бомбили, будем надеяться и молиться, что чудовищное немецкое оружие вышло из строя или его засекли наши самолеты и уничтожили, сбросив на него бомбу.
5 мая 1915 г. Немцы утверждают, что наступают через Ли-баву на Ригу; русский военный атташе, с которым я вчера ужинал, сказал, что вперед идут лишь головные подразделения. Они устраивают кавалерийские набеги, которые не несут никакой военной ценности и ничего не дают. Подозреваю, что ситуация там не слишком удовлетворительна, как и в Галиции. Все потенциальные союзники придерживаются позиции «Надеюсь, меня избавят от участия, если только вы не пообещаете мне значительно больше того, о чем я просил некоторое время назад». Все они maîtres chanteurs
[167]; все внушают подозрения, и не без причины.
По слухам, когда цеппелины устроили налет на Париж, на месте, из девяти зенитных орудий, стоящих в форте Мон-Валерьен, готовым к бою оказалось лишь одно. Им командовал артиллерийский офицер. Во время того же налета цеппелины пролетели над Шантийи. Рядом со штаб-квартирой Жоффра разместили пять зенитных орудий, но канониры ушли спать. Когда они проснулись, их отправили на передовую, дабы они искупили свою вину!
Кроме того, говорят, что еще 15 марта один немецкий пленный рассказал о намерении германцев применять отравляющие газы и химические снаряды, для чего были сделаны все приготовления. Однако французы не приняли никаких контрмер. Один изобретатель показывал опыты с порошками, которые временно выводят противника из строя, а именно вызывают чихание; кроме того, от них слезятся глаза. Жертвы становятся беспомощными, но не умирают.
Необходимо вернуть генерала Амада. Судя по всему, он не оправдал ожиданий. Уинстон Черчилль мелькает повсюду. Завтра он должен быть здесь. Полагаю, что отсюда он поедет к Френчу — а почему бы заодно и не к Жоффру?
Бен Тиллет
[168] добивается аудиенции у президента. Он хочет заверить его в сочувствии тех, кого он представляет. Президенту доложили о желании Тиллета; возможно — но только возможно, — он согласится. В этом нет никакой необходимости.
6 мая 1915 г. Ко мне только что заезжал преемник Амада, генерал Гуро. Я познакомился с ним на ужине в Бордо; он считает, что в Дарданеллах придется труднее, чем думали — и, возможно, думают по-прежнему — французское и британское правительства. Он боевой генерал, был в Марокко.
Уинстон Черчилль через морского атташе прислал сообщение, что у него нет времени заходить в посольство лично. Он намерен путешествовать инкогнито под псевдонимом Спенсер, но поселился в «Рице», пригласил к обеду с полдюжины моряков и сегодня ужинал со своим французским контрпартнером. Он похож на страуса, который прячет голову в песок.
Вечером тревога из-за высоты 60
[169]; царит всеобщее уныние. Бурное заседание Сената, на котором сурово критиковали работу военного министра за недопоставку вооружений, взрывающиеся орудия, бракованные снаряды и т. д. Недавно в военном министерстве, в департаменте директора, который отвечает за артиллерийское снабжение, разгорелась ожесточенная ссора между ним и управляющим военных заводов «Крезо». Первый угрожал последнему, что после войны начнутся судебные процессы и fusillades
[170]; последний ответил: «Je l’espère, mon Général, et que commanderai le peloton d’exécution»
[171].
