21 октября 1915 г. К нам приходил на обед адмирал Хейс Садлер, который командовал военно-морскими силами во время Багдадской операции в Персидском заливе. Он говорит, что турки сражаются довольно неплохо, если сидят в окопах или если их загнать в угол, но стоит им побежать, как они уже не останавливаются. Их офицеры — жалкие создания. Тамошние рекруты ничего не умеют. Единственная цель арабов — грабеж, поэтому они не полагаются на денежное довольствие. Недавно Садлер побывал в Дарданеллах; по его словам, австралийцы и новозеландцы не берут пленных. Один английский офицер спас турка, повалив его ударом на землю. Затем он лег на него лицом вверх и раскинул руки, чтобы защитить его от австралийских штыков.
Извольский говорит, что, если мы снабдим русских ружьями, они помогут румынам, которые тогда «пойдут воевать». Все как в стишке «Дом, который построил Джек». Если русские отдадут Бессарабию сейчас, возможно, румыны и пойдут воевать, но даже тогда все сомнительно, ведь приближается зима.
22 октября 1915 г. Судя по тому, что говорит Мюррей Э., думаю, что дни Асквита у власти почти сочтены. Ллойд Джордж утверждает, что необходимо ввести воинскую повинность для работы на оборонных заводах. Старики в военном министерстве по-прежнему предпочитают шрапнель бризантным снарядам и делают вид, будто наша артиллерия превосходит французскую, а шрапнель способна лучше, чем бризантные снаряды, производить разрушения в окопах и в заграждениях из колючей проволоки!
Я ходил к Мильерану, чтобы поздравить его с посещением заседания британского кабинета и с одержанной там победой. Он был на совещании министров, поэтому я с ним не виделся. Не думаю, что какой-нибудь иностранец, тем более француз, прежде бывал на заседаниях британского кабинета министров.
Лондон, 26 октября 1915 г. Мы превосходно пересекли Ла-Манш. Отплыли на четверть часа позже, а именно в 10.45, прибыли в Фолкстон в 12.15, подождали там час и в 15.05 были на вокзале Чаринг-Кросс. На море было чудесно; в Фолкстоне шел дождь и снова начался через полчаса после того, как мы высадились на берег. Дождь шел полпути в Лондон, где дождя не было вовсе. На пароходе было не более дюжины гражданских. Единственным знакомым мне военным оказался Хью Уоррендер.
В «Терф-клубе» встретил Дика Молино. Он должен был ужинать с Аластером Левесоном Гауэром, но я с ним разминулся, так как в 20.30, когда я пришел ужинать, они ушли играть. Мне бы так хотелось с ним поговорить! Мы не виделись с тех пор, когда он был совсем мальчиком. Единственными завсегдатаями оказались Фладье, Ланселот Лоутер, Пред, Эллендейл, четыре игрока в бридж. За ужином присутствовали старый Боб Бэринг, д’Абернон, Коулбрук, Гарстин, Эллендейл, Мэннерс, Атламни, начальник военной полиции, а также Браб
[232], который выглядит гораздо старше Альберта Уильямса, хотя на десять лет его моложе.
Получил по телеграфу (16.26) известие о том, что правительственный кризис может закончиться сегодня, но, скорее всего, продлится еще два дня. Вивиани останется премьер-министром, Бриан — министром иностранных дел, военный министр и морской министр уходят. При другом раскладе премьер-министром станет Бриан; он сформирует совершенно новый кабинет. Мильеран почти наверняка уходит, а его место занимает Галлиени.
27 октября 1915 г. Очень насыщенный день: портной, ювелир, сапожник, а затем — в МВД. Меня представили джентльмену, который занимается баронетами. Он начал с первоисточника и обложился устаревшими книгами пэров. У него на сюртуке разошелся шов, и на локте зияла дыра; очень хотелось сказать ему об этом, но я сдержался. Он выглядел озадаченным, когда я сослался на переведенные средства за патент, и тогда я понял, что наши намерения противоположны и его не интересует то, что требуется мне. Тогда он послал еще за одним джентльменом, который в самом деле продает патенты; он сообщил, что мой патент послан в центральную канцелярию Высокого суда, куда я могу заехать по пути в палату. Написать мне об этом заранее он забыл.
Мой следующий визит был к Ллойд Джорджу. У него был Уинстон. Л. Д. сказал, что ему очень нужно поговорить, и он пригласил меня завтра на обед к Мюрею Элибанку. По возвращении в отель я нашел записку от альтер эго Мюррея, продиктованную по телефону, позже получил от самого Мюррея пригласительную телеграмму с оплаченным ответом. У Грея меня ждало такое же приглашение от личного секретаря Грея, который также будет в числе гостей! Я популярен, во всяком случае, у Ллойд Джорджа!
Я поехал на Нью-сквер и в Линкольнс-Инн, чтобы осмотреть разрушения от налетов цеппелинов. На Нью-сквер разрушена верхняя часть одного дома, № 9, куда упала бомба. Соседний дом также сильно пострадал, вылетели стекла в соседних домах, стены испещрены осколками. Одна бомба упала неподалеку, довольно близко от Линкольнс-Инн-Чепел. Почти во всем квартале в домах выбиты стекла, покорежены оконные рамы, погнуты металлические решетки, а кирпичные стены домов напротив Дома правосудия и стены часовни изрыты осколками. Очень пострадали красивые витражи; по словам словоохотливого фонарщика, они уже не подлежат восстановлению.
Затем я поехал в Букингемский дворец. Стамфордхэм
[233], судя по всему, слышал, что, поскольку Делькассе и Мильеран вне игры, один ушел, а второй уходит, а они единственные из министров поддерживали войну à outrance
[234], правительство Франции будет за мир на любых разумных условиях. Я ответил, что это вздор и если мы не возглавим отступление, французы дойдут до конца, к солдатам присоединятся гражданские лица (не только мужчины, но и женщины). Я сказал, что, если мы не продолжим операцию в Салониках, французы решат, что мы бросили их в трудном положении. Здесь очень не хотят продолжать операцию. Занимаются буквоедством по вопросу о том, кто все начал и обязаны ли мы предпринимать что-либо непоправимое.
Сегодня к обеду приходил О’Бэрн
[235]; он не слишком оболгарился. Завтра мы с ним должны встретиться за обедом.
Сегодня ужинал в «Карлтоне». Я по парижской моде был в смокинге. Ресторан оказался переполнен. Внутри ничто не напоминает о войне, кроме нескольких посетителей в военной форме и нескольких прихрамывающих. Все остальные выглядят как в мирное время: низкие вырезы (очень низкие), почти все мужчины в вечерних фраках и большинство в белых жилетах.
28 октября 1915 г. Сегодня видел Лансдауна и Джорджа Керзона; за обедом встретился с Ллойд Джорджем. За столом сидели хозяин дома Мюррей, Рединг, Каудрей и Эрик Драммонд, бывший личный секретарь Асквита; он сменил Тиррелла у Грея.
Завтра сюда приезжает Жоффр, который должен увидеться с Китченером. Рад, что новое правительство возглавит Бриан.
