Недавно Бони де Кастеллан давал ужин, на котором были д-р и миссис Диллон, герцог и герцогиня де Люин, Гюнцбург и Ж. После ужина Диллон сказал Ж., что он часто видится с Кайо и его друзьями, и что он (Диллон) приходит к такому выводу: если русским или итальянцам придется отступать, во Франции возникнет мощное движение в пользу сепаратного мира, возглавляемое Кайо и его партией, и что они, скорее всего, добьются успеха. Диллон побывал с лордом Бернемом в Вердене. Там же побывал и брат лорда Бернема, который приехал слишком поздно, чтобы поехать с ними. В такой привилегии было отказано генералу Дюкейну
[282], советнику Ллойд Джорджа по артиллерии, который послал его в Шантийи, чтобы тот, с разрешения французов, понаблюдал за действиями германской артиллерии в интересах наших операций. За разрешением для Дюкейна обратился Ярд-Буллер, и ему было отказано. Он посоветовал Дюкейну не упорствовать, тот отказался от попыток попасть на фронт и вернулся в Лондон. Ярду-Буллеру следовало проявить упорство. Возможно, если бы Ллойд Джордж обратился через посольство, разрешение было бы получено!
К обеду приходил Линдсей
[283], который лет восемь назад был здесь секретарем посольства. Он в Париже проездом из Каира в Лондон. Теперь он заместитель министра в египетском Министерстве финансов.
25 мая 1916 г. Говорят, что за 90 дней боев на Верденском фронте и британском участке фронта потери французов составили 120 тысяч, наши — 90 тысяч человек. По оценке Петена, потери немцев составили 450 тысяч человек. С Итальянского фронта пришли дурные вести. По сведениям из немецких источников, итальянцы потерпели сокрушительное поражение и отброшены назад. В плен попали 24 400 человек (из которых 524 офицера), захвачено 251 орудие, 101 пулемет и 16 гранатометов. Даже во французских сводках не скрывают, что итальянцы потерпели поражение, и положение серьезно. Австрийцы объявляют, что итальянское население отчасти бежит с итальянскими войсками из австрийских городов; они грозят относиться к беглецам как к примкнувшим к врагу.
Утренние новости с Верденского фронта неутешительные. Немцы продолжают отвоевывать кусочки французской территории, и их атаки ожесточенные, как всегда.
«Экстел» сообщает, что князь фон Бюлов едет в Вашингтон со специальным заданием. Возможно, он станет там послом.
Галлиени очень плох; скорее всего, он уже не оправится. Ранее ему поставили тампон для прекращения кровотечения из мочевого пузыря. Тампон убрали, и ни врач, но медсестра не заметили, что кровотечение возобновилось. Из-за сильной кровопотери он потерял сознание. Пришлось снова вскрывать швы. Он очень слаб. Сегодня ему немного лучше.
26 мая 1916 г. К обеду приходили доктор Диллон с супругой. Кайо и его друзья хорошо обработали Диллона. Он, как и некоторые другие независимые сенаторы и депутаты, которые не любят Кайо, считает: очень возможно, что до конца войны этот единственный финансист вступит в должность. Не верю, что Франция с ним смирится.
31 мая 1916 г. Видел Роберта Сесила и, воспользовавшись удачной возможностью, сказал ему: если бы не Нортклифф, мы по-прежнему были бы в неведении относительно недостатка снарядов. Кто виноват в том, что Асквит давал заверения в Палате общин? Китченер? И кто ложным образом уверял К., что все хорошо? Р. С. ответил, что сейчас обсуждается, кто виноват — К. или Френч. Я ответил, что Френч постоянно жаловался, но не получал удовлетворительного ответа и что заверения К. ни в чем не убедили французов — он постоянно повторяет одно и то же; а если К. просто передавал заверения своих подчиненных, которые не соответствовали истине, их необходимо разоблачить, и т. п.
За ужином нас было восемь. Бриан был очарователен, очень тактичен и с таким красивым голосом!
Сегодня обед давал Дени Кошен. Нас было 12, в том числе две дамы, мадам Кошен и мадам де Ганэй. Другими гостями были Буржуа, Лаказ, Р. Сесил, Гранвилль, Гу из МИДа, один морской офицер и quelques seigneurs sans importance
[284].
1 июня 1916 г. Попробую прибегнуть к помощи Жюля Камбона, чтобы освежить в памяти разговоры за ужином и после него, когда он, Бриан и Дени Кошен были здесь во вторник. Бриан, в числе прочего, сказал следующее: когда он формировал коалиционное правительство, охотно включил бы туда Барту, но социалисты дали ему понять, что в таком случае они проголосуют против. Он включил Комба, чтобы угодить радикал-социалистам, но Комб стал довольно консервативным. Бриан повернулся к Дени Кошену и сказал: «Вы, клерикал, и представить себе не могли, что будете сидеть в кабинете вместе и рядом с папашей Комбом. Барту, который приписывал себе честь прохождения закона о трехлетней службе, теперь, чтобы добиться поддержки социалистов, говорит, что он за это не в ответе, так как премьер-министром был Бриан.
По словам Жюля Камбона, за несколько месяцев до войны герцог Ратибор назвал политику императора и его свиты бессмысленной: он подталкивал коммерсантов к вытеснению аграрной партии, и для того, чтобы дела снова вошли в колею, когда главная роль вернулась к аграрной партии, потребовалась война. Он резко критиковал императора, а также императрицу и ее сыновей.
Говоря о том, сколько времени было потрачено впустую из-за болтливости министров, он добавил, что, как председатель Совета министров, он вынужден был разъяснять дела своим коллегам. Он попросил меня угадать, кто был самым болтливым из членов правительства. Я ответил, что, так как членов кабинета 22, угадать непросто, но, по моему опыту посещения заседания французского правительства, где я был с Асквитом, Греем, Ллойд Джорджем и Китченером, больше всех говорил президент республики. Бриан ответил: «Вы угадали с первой попытки».
Уитни Уоррен, американский архитектор, который живет в Париже, уверяет: если в ближайшее время в Чикаго от имени правительств Великобритании и Франции объявят, что потоплено большое количество немецких подводных лодок, Верден не пал, а немецкие победы, о которых объявил Бернсторфф
[285], — миф, Рузвельта выдвинут кандидатом в президенты. Уоррен — убежденный сторонник союзников. Далее он говорит, что Бернсторфф по-своему интерпретирует сообщения новостных агентств и что Спринг-Райсу
[286] и Жюссерану
[287] следует активнее разъяснять политику союзников. Я напомнил Уоррену о случае с Лайонелом Уэстом
[288], когда госсекретарь Баярд вернул ему паспорта на том основании, что Уэст вмешивался во внутреннюю политику, дав совет двум американцам якобы британского происхождения, которые спросили, как бы он голосовал на их месте.
