Каждый день мы завтракаем и обедаем в «Каплуне», неплохом ресторане; на завтрак приходит такая толпа, что, если у вас не забронирован столик, дверь захлопывают перед вашим носом. Там питаются многие министры и некоторые дипломаты. Город чем-то напоминает Неаполь, отчасти потому, что улицы вымощены булыжниками. Уррутия
[44] подал в отставку, как говорят, из-за слабого здоровья. Мне очень жаль, что он уезжает; его преемник приедет сюда сегодня вечером, завтра представит верительные грамоты, а вечером уедет в Париж, где он должен блюсти интересы России и Бельгии. Французы как будто вполне довольны военным положением к северу и востоку от Парижа.
6 сентября 1914 г. Досадно, что немцы сумели потопить 15 наших рыболовецких судов. Это показывает, что они могут неожиданно начать действовать без нашего немедленного вмешательства. Так как немцы находились вблизи от национального порта, они не имели права топить суда; они должны были увести их в ближайший порт до вынесения вердикта судом призовой юрисдикции.
Грэм усердно работает и обаятелен, как всегда. Я вынужден был разбудить канцелярию, так как, поскольку я каждый день работаю с раннего утра до позднего вечера, ожидаю и требую, чтобы и они попеременно выходили раньше и уходили позже. Мне очень тревожно из-за того, что может произойти в ближайшие три дня. Делькассе прислал телеграмму, в которой утверждает, что наступление неминуемо и что настоятельно необходимо, чтобы Френч и Жоффр постоянно поддерживали связь
[45].
7 сентября 1914 г. Природа в здешних краях напоминает Англию, за исключением виноградников — живые изгороди и луга; и местные обитатели выглядят утонченнее, чем те, кто живет в окрестностях Парижа, и гораздо красивее. Сегодня военная обстановка чуть лучше. Мы атакуем.
8 сентября 1914 г. Нам удалось оттеснить немцев, но ненамного. Их сводки с полей сражения весьма значительно отличаются от французских и русских. Многие местные жители уверяют, что 50 тысяч русских высадились в Англии по пути во Францию; но как они попали в Англию, они не говорят! Мне приводили слова управляющего Банком Франции как надежного источника; я ответил, что бывают и глупые управляющие, потому что с самого начала войны Бельты закрыты, и, даже если бы они не были закрыты, транспортные суда не сумели бы прорваться через немецкий флот на Балтике.
Вчера у меня состоялся разговор с министром финансов
[46]; он был удивлен необходимостью готовить оборону Парижа: покойный военный министр не считал необходимым ничего предпринимать, и парижский комендант был мягким, как масло. Новый комендант — человек решительный
[47]. Сюда приезжает много народу без особых занятий, они считают: «Я должен находиться в движении». Среди них актрисы Бартет и Сорель.
10 сентября 1914 г. Дела на фронте улучшаются; мы оттеснили немцев примерно на 40 километров. Тяжело читать о поведении германских полчищ. Вчера я видел Дешанеля
[48]; он признал, что экспедиция в Эльзас и Лотарингию была театральной и, как оказалось, большой ошибкой; куда полезнее было бы в свое время перебросить часть войск на Лилль, чтобы прикрыть левый фланг, вместо того чтобы посылать туда ополченцев, которым не хватило стойкости. Здешнее население много говорит о войне, но Бордо больше напоминает центр военных маневров в мирное время, чем город во время войны, и какой войны! Здесь нет беженцев, которые спасаются от захватчиков, и очень мало раненых.
11 сентября 1914 г. Хвала небесам, сегодня известия с фронта лучше. Почему нейтральные страны не выражают протест против минирования в открытом море? Что за превосходная демонстрация индийских раджей — предложение войск и денег! Как, должно быть, разочарован и какое отвращение испытывает честный и правдивый Уильям! Его не раз обманывали, и обман не способны скрыть потоки лжи… Если бы, однако, бельгийцы не сопротивлялись, причем сопротивлялись хорошо, а мы не пришли на помощь с армией и флотом, немцы сейчас уже были бы в Париже.
13 сентября 1914 г. Наконец-то по-настоящему хорошая новость. Немцы бегут; по сообщениям, они очень устали и деморализованы. Говорят, что офицеры и солдаты в Шампани напиваются пьяными. Г. должен прибыть в конце недели. Сегодня утром меня навестил его коллега. Он описал переговоры с Пуанкаре сразу после австрийского ультиматума Сербии. Это было в субботу, и, чтобы избежать паники, важно было немедленно объявить мораторий, чтобы в понедельник не было набега на банки и общего банкротства. Пуанкаре хотел, чтобы финансистов проконсультировали юристы, — и после того вопрос следовало хорошо обдумать! В конце возобладал здравый смысл. Мораторий объявили в ночь с субботы на воскресенье.
Каким сюрпризом, должно быть, стало для кайзера то, как колонии и Индия поддерживают Англию! Как горько ему придется раскаяться в том, что его артиллерия сровняла с землей Лувен, а также во всех преступлениях его солдат, считающих, что «Германия превыше всего»! Они настроили против Германии весь мир. Какой будет парадокс, если цивилизацию спасет российский самодержец!
14 сентября 1914 г. Все надеются, что армию германского кронпринца, которая, как докладывают, находится в трудном положении, отрежут. Врачи, увезенные в плен в Германию и затем возвращенные через Швейцарию, сообщают о дефиците продовольствия в Германии. Можно купить только плохой черный хлеб. Сын Делькассе ранен и попал в плен. По-моему, достойно сожаления, что Адмиралтейство в коммюнике утверждает, будто германский флот «отсиживается в порту»; недостойно употреблять такой термин, и для меня это звучит очень в духе Уинстона.
15 сентября 1914 г. Здесь один день похож на другой, если не считать сводок с театра военных известий, да и их распространяют скупо. Как грустно, что убит единственный сын Гарстина
[49], который служил в 9-м уланском полку! Здесь многие уже в трауре, а война только началась. После недавних побед дух французов оживает, и они склонны считать цыплят раньше осени. Даже если мы и продолжим бить немцев, пройдет еще много времени, прежде чем русские дойдут до Берлина, а французы проникнут в Германию настолько далеко, чтобы поставить кайзера и компанию на колени. Возможно, нам поможет голод, особенно если русским удастся сокрушить австро-венгерские армии и таким образом прекратить поставки зерна в Германию из Румынии и Болгарии.
16 сентября 1914 г. Отступление Френча и его донесение (которое дошло до меня только что) были чудесными, а наши войска сражались спокойно и прекрасно. Серьезной ошибкой было наносить театральный и политический удар в Эльзасе и Лотарингии. Вчера вечером я ужинал с мадам де Г.; за столом, покрытым грязной скатертью, сидели девять человек. Один из гостей, генерал Гуро
[50], особенно возмущался, когда другой гость уверял, будто турки привозят с полей сражения отрезанные уши убитых немцев, и сказал, что все такие истории — вымысел. Зверства немцев в Бельгии, о которых рассказывают некоторые наши офицеры и солдаты, невероятны. Вина Вильгельма и компании ужасна, но наказания для них не будет — во всяком случае, в нашем мире; королей и министров не вешают за их преступления.
