Английский кабинет министров решил, что захват Мэйсона и Слайделла – «акт насилия, который является оскорблением британского флага и нарушением международного права», и требуется «соответствующее извинение за агрессию». В развитие этого решения граф Рассел 30 ноября подготовил документ для лорда Лайонса,
[178] тон которого был смягчен и сделан более дружественным по предложению королевы и принца-консорта. Откровенные слова, несколько противоречащие доброжелательному духу принца и королевы, были изложены вежливым дипломатическим языком, но суть требований осталась неизменной. Первого декабря посланник королевы отправился с письмом в Вашингтон.
Великобритания начала подготовку к войне. Соответствующие инструкции были направлены лорду Лайонсу и вице-адмиралу, командующему британским флотом в американских водах. Воинский контингент численностью 8000 человек
[179] был направлен в Канаду. Королева своим указом запретила экспорт оружия и боеприпасов, а правительство наложило эмбарго на 3000 тонн селитры – эти объемы были недавно закуплены для срочной отправки в Соединенные Штаты.
Весьма любопытно, что английское правительство, подобно американскому, действовало, реагируя на общественные настроения, а не в согласии с законом и прецедентами. 12 ноября, через четыре дня после захвата Мэйсона и Слайделла, но за пятнадцать дней до того, как эта новость достигла Англии, Адамс по приглашению Палмерстона беседовал с ним в его библиотеке. Премьер-министр предположил, что представители конфедератов могут направляться в Англию в качестве пассажиров вест-индского пакетбота и военный корабль Соединенных Штатов, находящийся в Саутгемптоне, может следить за ним с намерением захватить их силой. «Я не хочу вдаваться в вопрос о вашем праве совершить такой поступок, – сказал Палмерстон. – Возможно, у вас будут основания так поступить… а возможно, и нет… Но такой шаг был бы крайне нецелесообразен… здесь с большим недовольством отнесутся к тому, что капитан… в виду берега совершит такой поступок, который будет воспринят как оскорбление государственного флага. К тому же я не вижу, какое преимущество из этого можно извлечь. Нельзя же предположить, что увеличение на одного-двух человек группы людей, которые уже находятся в Лондоне с тем же делом, сможет как-то повлиять на уже проводимую политику».
[180]
Дружеский совет Палмерстона не был понят Адамсом и американскими литераторами вплоть до 1908 года, когда была опубликована «Жизнь Делане». Делане был редактором лондонской Times и имел тесные политические отношения с премьер-министром, который написал ему за день до беседы с Адамсом: «Мой дорогой Делане, вам может быть полезно знать, что сегодня в казначействе прошла встреча, на которой присутствовали генеральный казначей, д-р Люшингтон,
[181] три юриста, сэр Дж. Грей,
[182] герцог Сомерсет
[183] и я. Мы обсуждали, как правильно поступить в отношении американского крейсера, который, несомненно, захочет обыскать пакетбот из Вест-Индии, на котором, как предполагается, находятся два посланника южан; к моему большому сожалению, оказалось, что по нормам международного права, которые излагал в наших судах лорд Стоуэлл и которые соблюдаются и применяются нами, сторона, ведущая военные действия, имеет право останавливать и обыскивать любого нейтрала, если это не военный корабль, если он находится в открытом море и есть подозрения, что он доставляет депеши противника; соответственно, этот американский крейсер может, по нашим собственным нормам международного права, остановить вест-индский пакетбот, обыскать его и, если на борту будут обнаружены южане и их документы, либо изъять их, либо захватить пакетбот и доставить в Нью-Йорк для суда».
[184] «Соответственно, – как писал Чарлз Ф. Адамс, – “Сан-Хасинто” мог, по английским принципам международного права, остановить “Трент”, обыскать его и, если на борту окажутся представители конфедератов, сделать то, что и сделал капитан Уилкс, – захватить их и позволить пакетботу продолжать рейс».
[185] Таково 11 ноября было мнение юристов по поводу гипотетического дела, но спустя восемнадцать дней, когда они рассматривали реальный захват, хотя и оправданный по английским принципам и практике, они изменили свое решение и объявили поступок Уилкса «незаконным и не имеющим оправдания по международному праву».
[186] Иными словами, они отбросили английский прецедент и рассмотрели американскую ссору в духе века пара и обстановки на море второй половины XIX столетия. Английская публика взрывом негодования показала, что позиция, высказанная 11 ноября, является устаревшей, потребовала иного толкования закона и практически навязала правительству свое мнение.
Существует распространенное мнение, что наши посланники и дипломаты поддавались обаянию английского общества, что ужины с герцогинями в Лондоне или визиты в поместья благородных, знатных и влиятельных персон помогали ослабить американский дух. Это не относится к Адамсу. Он хорошо вписался в лондонское общество; влиятельные люди часто приглашали его к себе в загородные имения. В частности, известие о захвате Мэйсона и Слайделла настигло его в Йоркшире, в доме Монктона Милнса. Но для него ужины, приемы и загородные поездки были частью работы, целью которой было спасение республики. На протяжении 42 дней неопределенности, прежде чем он узнал о разрешении вопроса, он сохранял спокойствие, хотя прекрасно понимал сложность ситуации. «Не может быть и тени сомнения, – писал он Сьюарду 6 декабря, – что страсти в стране накалились и что столкновение неизбежно, если правительство Соединенных Штатов» будет защищать капитана Уилкса.
[187] Из частных писем Адамса видно, что, если бы он был госсекретарем, он бы рекомендовал немедленно отпустить Мэйсона и Слайделла. «Общей тенденцией нашей собственной политики, – писал он Мотли, – всегда было ставить максимально высоко доктрину прав нейтральных стран и максимально возможно ограничивать одиозную доктрину обысков. Заставлять две страны буквально изменить свою позицию под влиянием преходящего соблазна, на мой взгляд, не на пользу Соединенным Штатам». А Ричарду Г. Дане он говорил: «Больше всего меня раздражает, что мы должны согласиться принять и носить старые британские тряпки».
[188]
