7 апреля генерал Джон Поуп и командующий эскадрой Фут захватили остров № 10 – значимый форт на реке Миссисипи. Взятие Коринфа привело к эвакуации форта Пиллоу, что открыло реку в нижнем течении. 6 июня в сражении при Мемфисе канонерки Союза нанесли поражение конфедератам, обеспечив занятие этого города. Только укрепленные Виксберг и Порт-Хадсон оставались в руках Конфедерации, оспаривая ее контроль над рекой Миссисипи.
Макклеллан, не сумевший воспользоваться деморализацией, охватившей Ричмонд после падения Донелсона, по-прежнему был вынужден бездействовать из-за активности «Мерримака», но, получив заверения от военно-морского министерства, что «Монитор» и другие боевые корабли сумеют сдержать броненосец, приступил к исполнению своего плана – плана, по поводу которого у него с президентом с самого начала возникли разногласия. Президент хотел организовать наступление непосредственно на суше, а Макклеллан предлагал пройти по воде до форта Монро и затем наступать на Ричмонд по полуострову. В ходе дискуссий стало очевидно, что толку от генерала можно добиться, если только оставить за ним принятие стратегических решений и активное управление; в итоге Линкольн уступил. Но, не имея полной уверенности в Макклеллане, чтобы наделить его верховной властью, президент 11 марта освободил его от командования всеми военными структурами, за исключением Потомакской армии, и распорядился разделить армию на четыре корпуса, оставив за собой назначение командующих этими корпусами. Вследствие разногласий с Макклелланом по поводу сил, необходимых для обороны Вашингтона, он забрал у него корпус Макдауэлла численностью 35 000 человек для обеспечения безопасности столицы. Ранее он забрал из Потомакской армии дивизию численностью 10 000 человек и направил ее Фримонту, которому, благодаря давлению радикалов на Линкольна, было, к несчастью, поручено командование войсками в горах Шенандоа. Сейчас трудно представить какой-либо приемлемый выход из неудачной ситуации, сложившейся вокруг командования Потомакской армией. Ни один из находившихся под рукой генералов не был достоин заменить Макклеллана, который пользовался любовью и доверием своих солдат; более того, Линкольн по-прежнему верил, что на полях сражений он в состоянии добиться значительных результатов.
В течение апреля 1862 года Макклеллан с группировкой в 100 000 человек осаждал Йорктаун; конфедераты занимались реорганизацией армии и укреплением обороны Ричмонда. 6 апреля президент телеграфировал Макклеллану: «Думаю, вам лучше немедленно прорвать линию фронта противника».
[336] Генерал с презрением отреагировал на предложение, написав жене: «У меня было большое искушение ответить, что ему лучше приехать сюда и сделать это самому».
[337] Через три дня президент доброжелательно написал ему: «Еще раз позвольте сказать вам, что необходимо нанести удар. Я не в силах помочь этому».
[338] Предложение и просьба оказались тщетными. «Все ветра приносят великолепные вести, кроме южного ветра, – написал Хэй Николаю 9 апреля. – Маленький Наполеон Макклеллан сидит и дрожит перед горсткой солдат при Йорктауне, боясь и атаковать, и бежать. Стэнтон бесится по этому поводу. Он хотел бы убрать его, если бы знал, что это поможет».
[339] «Любой, кроме Макклеллана, – написал Джозеф Э. Джонстон генералу Ли, – не колеблясь, атаковал бы».
[340] Почти все военные специалисты разделяют взвешенное суждение, согласно которому Макклеллан, имея тройное численное превосходство над противником, мог в этот момент прорвать линию фронта конфедератов между реками Йорк и Джеймс и занять позиции на Чикахомини на месяц раньше, чем он это сделал. К 17 апреля группировка конфедератов при Йорктауне составляла 53 000 человек. Ею командовал генерал Джонстон. С этого момента возможным стало ведение только научно организованной осады, и Макклеллан, как способный инженер, организовал ее наилучшим образом. 3 мая Джонстон оставил Йорктаун. Армия Союза преследовала отступающие части противника и дала бой при Уильямсберге, нанеся поражение конфедератам. 21 мая Макклеллан разбил свой лагерь на Чикахомини, на расстоянии от 7 до 12 миль от Ричмонда. В это время он получил подкрепление: по воде прибыла дивизия Франклина из корпуса Макдауэлла; Макклеллану была обещана и вся остальная группировка численностью от 35 000 до 40 000 человек, которая готовилась к пешему маршу для присоединения к нему, в тот момент располагаясь напротив Фредериксберга.
Незадолго до этого и непосредственно после уничтожения «Мерримака» Ричмонд оказался сильно встревожен продвижением вверх по реке Джеймс «Монитора» и нескольких канонерок. Опасаясь судьбы Нового Орлеана, люди собирали чемоданы и толпами осаждали поезда, стремясь покинуть город. Правительственные архивы были запакованы для отправки в Линчберг и Колумбию. Семьи государственных служащих разъезжались по своим домам. Дэвис отправил жену с детьми в Роли и своим указом назначил день для торжественной молитвы. Ричмондская газета Examiner, жесткий критик всех действий Дэвиса, написала, что он «стоит в углу, перебирая четки и надеясь на чудо, которое спасет страну». Если бы Макклеллан сознавал важность быстроты действий так же, как Грант и Фаррагут, он бы мог во взаимодействии с флотом атаковать Ричмонд. У него были хорошие шансы взять его, а в случае неудачи сослаться на авторитет президента, который письменно уведомил генерала, что он должен нанести удар.
[341]
Пока Макклеллан впустую тратил время перед Ричмондом, Роберт Э. Ли
[342] запланировал, а Томас Джексон Каменная Стена провел серию маневров, в ходе которых они, используя обеспокоенность Линкольна безопасностью Вашингтона, сумели свести на нет план Макдауэлла по усилению Потомакской армии. 8 мая Джексон нанес поражение одному из отрядов Фримонта и отправил в Ричмонд депешу: «Бог благословил победу нашего оружия». Имея в виду более крупную дичь, чем армия Фримонта, он вернулся по своим следам с целью совместно с Юэллом атаковать Бэнкса в долине Шенандоа; в это время в его распоряжении находилось 17 000 человек.
Особенности характера Джексона характеризуют две книги, которые он постоянно держал при себе – Библия и «Искусство войны: императорские максимы» Наполеона Бонапарта.
[343] Он буквально интерпретировал Библию и руководствовался ее заповедями. Набожность определяла его существование; религия наполняла каждый момент его жизни; он часто молился, испрашивая божественного наставления по самым тривиальным житейским случаям. Но основы военной стратегии он черпал не у Иисуса, а у Наполеона. Он читал и перечитывал «Максимы» как главную книгу по теории своей профессии, написанную лучшим из специалистов.
[344] Результаты этого изучения видны по кампании в долине Шенандоа, поистине наполеоновской. Быстрота и скрытность были его лозунгом. Он порой перемещал всю свою армию на тридцать миль за 24 часа; его пехоту называли «пешей кавалерией Джексона». Он не знал, что такое усталость и, похоже, считал, что все должны обладать такой же выносливостью. «После бессонной ночи, долгого марша и тяжелого боя он мог сказать своим офицерам – мы должны идти вперед, идти вперед!» Более того, он превратил своих кавалеристов в конных стрелков. «Мистификация, обман и внезапность» были его заповедями; «сосредоточение подавляющих сил там, где противник меньше всего ожидает нападения» было его практикой.
[345]
