IV
Общеизвестно, что война – это расточительство, человек более ценен, чем доллар, и главное зло войны – гибель людей. У Гомера, когда он говорил о сраженном насмерть цветущем юноше, не могла не возникнуть мысль:
…Но за заботы
Милым родителям он не успел отплатить…
[378]Трагедия войны в том, что бодрые и смелые – на фронте, а нерадивые и трусливые – в тылу; что душа большинства людей не расположена к войне, и они избегают опасности, повторяя вслед за Фальстафом: «Главное достоинство храбрости – благоразумие, и именно оно спасло мне жизнь».
[379]
В ходе этой истории мы видели, как гражданские лица превращались в солдат, чтобы участвовать в кровопролитных сражениях – предвестниках еще бо́льших жертвоприношений следующих трех с лишним лет. Теперь мы должны рассмотреть другой фактор, влияющий на ситуацию, – деньги, движущие силы войны. Соединенным Штатам было жизненно необходимо сохранять хорошую кредитную репутацию среди других стран, а с учетом того, что ежедневные расходы увеличились с 178 000 долларов до полутора миллионов долларов,
[380] это было делом, требовавшим высочайшей финансовой ловкости. До 31 декабря 1861 года война велась на средства, получаемые от займов, размещаемых при сотрудничестве министерства финансов Соединенных Штатов с банками, и от выпуска казначейских беспроцентных облигаций на сумму примерно 25 миллионов; все операции производились звонкой монетой. Но займы исчерпали банковские ресурсы, и к концу 1861 года банки были вынуждены приостановить выплаты металлическими деньгами, поставив государство в трудное положение. И дома, и в Англии считали, что стране грозит банкротство. В январе 1862 года накопленная задолженность составляла 100 миллионов долларов, а к 30 июня должна была вырасти до 250–300 миллионов. Общественное мнение и конгресс склонялись к введению обременительных прямых и косвенных налогов, но было понятно, что никакой налоговый закон не может быть подготовлен и введен в действие в такие сроки, какие требовала крайняя необходимость. Способ, к которому в итоге прибегли, оказался поразительным финансовым новшеством. Конгресс уполномочил министра финансов выпустить беспроцентные казначейские билеты на предъявителя на сумму 150 миллионов долларов и объявил эти облигации законным платежным средством для всех государственных и частных долгов.
[381]
Столь беспрецедентная акция была предпринята не без серьезных раздумий и споров. Чейз, министр финансов, «неохотно пришел к заключению, что статья о законных платежных средствах является необходимой».
[382] Два главных финансовых авторитета в сенате, Джон Шерман и Уильям Питт Фессенден (председатель финансового комитета), разошлись во мнениях. Шерман выступал за принятие статьи, Фессенден – против. Последний писал в частном письме: «Эта статья о законном платежном средстве противоречит всем моим взглядам на право и целесообразность. Она потрясает все мои представления о политической, нравственной и государственной чести».
[383] Решающим аргументом стал тезис Таддеуса Стивенса, председателя комитета по налогам и сборам: «Этот законопроект – вопрос не выбора, а необходимости». Самнер выступил в его поддержку, но предупредил сенат, что «конституционная терапия не должна стать его повседневным занятием». Самнер, Шерман и многие другие (возможно, даже большинство сенаторов и конгрессменов) поддержали эту идею лишь как «временную меру». Но очевидная легкость решения финансовых трудностей – превращение неконвертируемой бумаги в законное платежное средство – действовала как стимулятор, который требовал все новых доз. Дополнительные казначейские билеты, ставшие известными как «грины», были санкционированы и выпускались до 3 января 1864 года, когда их сумма составила почти 450 миллионов.
[384] Акт от 25 февраля 1862 года, санкционировавший выпуск первых казначейских билетов такого рода, также утвердил выпуск 6 %-ных облигаций «5–20»,
[385] в которые можно было вкладывать казначейские билеты; проценты по этим облигациям подлежали оплате металлическими деньгами, которые планировалось получать от импортных пошлин, также оплачиваемых звонкой монетой.
Невозможно без ощущения патриотического подъема читать тексты дебатов по поводу «Акта о законных платежных средствах». Его сторонники доказывали его необходимость для предотвращения банкротства и продолжения сухопутных и морских военных действий. Честно говоря, мы видим его негативный эффект в увеличении стоимости войны и развращении общественного сознания идеей о том, что правительство может создавать деньги указами; но мы не знаем, какой результат дало бы альтернативное решение. Но если выпуск казначейских билетов и противоречил здравым принципам экономики и не мог служить полезным прецедентом, к нему стоило прибегнуть, прежде чем попробовать другой план. В целом было признано, что казначейские билеты выпускать необходимо; споры возникли вокруг предложения сделать их полноценным законным платежным средством. Судя по количеству, которое считалось необходимым, и с учетом того, что эти законные платежные средства использовались в расчетах только между государством и обществом, так же как Питт ограничил хождение банкнот Английского банка во время Наполеоновских войн, разумно было предположить, что война должна была продлиться еще полгода-год и на этом закончиться. Нужно учитывать также, что министр финансов соответствующим образом истолковал второй раздел Акта от 25 февраля, позволявший ему распространить 500 миллионов 6 %-ных облигаций «5–20» по их рыночной стоимости за металлические деньги или казначейские билеты. Чейз поддерживал рыночную стоимость равной номиналу, что дало совсем иные результаты, чем можно было бы получить, если бы облигации продавались на рынке по той цене, какую за них могли дать. Есть различие между вынужденным беспроцентным займом и добровольным займом, обеспеченным продажей облигаций по их реальной рыночной стоимости. Наши финансисты стали жертвами иллюзии того, что «сделать деньги» законодательным путем дешевле и лучше, чем приобретать их в результате сделок.
[386]
