3 сентября Ли отправился в поход на север и на следующий день написал своему президенту, что намерен предпринять экспедицию в Мэриленд, «если вы не известите о своем неодобрении». Но еще раньше, чем это сообщение дошло до Ричмонда, армия Северной Виргинии с песней «Мэриленд, мой Мэриленд» (Maryland, My Maryland) перешла Потомак и продолжила бесшабашный марш в направлении города Фредерик. 6 сентября авангард, возглавляемый Джексоном, достиг города.
Одним из замыслов Ли при переходе через Потомак было стремление дать людям Мэриленда «возможность обрести свободу»; сообразно этому, он обратился к ним с воззванием, где говорилось, что Юг «следит с глубочайшим сочувствием» за их страданиями и «с глубоким возмущением видит, что братский штат лишен всех прав и низведен до положения покоренной провинции». Цель вторжения, сказал Ли, состоит в том, чтобы «помочь вам сбросить это иноземное иго». Но вскоре ему пришлось осознать, что если народ Мэриленда и угнетен, то он уже смирился со своими угнетателями, поскольку не проявил никаких признаков готовности к восстанию. И самым серьезным последствием холодного приема стала проблема с приобретением продовольствия. Ли был готов платить за поставки, но у него были только деньги и долговые сертификаты Конфедеративных Штатов, а фермеры, мельники и скотопромышленники не собирались принимать их в уплату за муку, зерно и скот. Армия, нанесшая поражения Макклеллану и Поупу, не могла заставить фермеров расстаться со своим зерном, мельников – молоть его, владельцев скота – не перегонять стада в Пенсильванию. Граждане Фредерика не интересовались заказами, которые делали офицеры и солдаты, и закрывали магазины.
Ли надеялся завоевать для Конфедерации положение, при котором она могла бы предложить правительству и народу Севера мирный договор на условиях признания независимости Конфедеративных Штатов. Отказ от этого предложения мог бы способствовать победе Демократической партии на грядущих осенних выборах, когда будет формироваться новый состав конгресса, или даже побудить народ выступить за прекращение конфликта. Он не собирался атаковать ни Вашингтон, ни Балтимор. Вероятно, его целью были Гаррисберг и разрушение большого моста через реку Саскуэханна на Пенсильванской железной дороге. Поскольку этим было бы перерезано сообщение между Балтимором и Огайо, между восточными и западными штатами не осталось бы иного способа сообщения, как по железной дороге вдоль Великих озер. В то же время, отвлекая войска Союза от столицы, в случае их разгрома он не дал бы им возможности вернуться для обороны Вашингтона.
Никогда за все время войны перспективы для конфедератов не были столь обнадеживающими. Кирби Смит нанес поражение войскам Союза в Кентукки, занял Лексингтон и угрожал Луисвиллю и Цинциннати, расположив часть своих войск в нескольких милях от Ковингтона, пригорода Цинциннати. Брэгг с большой армией уклонился от Бьюэлла и направлялся маршем к Луисвиллю в надежде, что штат Кентукки продемонстрирует приверженность Конфедерации. Цинциннати и Луисвилль охватило тревожное возбуждение.
Ли понял, что не может жить за счет местных ресурсов, и решил, что для обеспечения достаточных поставок муки необходимо создать линию коммуникаций по долине Шенандоа. Но Харперс-Ферри, господствующая высота в долине, оставалась в руках гарнизона федералов, хотя, согласно принципам, изложенным во всех военных учебниках, ее должны были оставить после того, как конфедераты перешли реку Потомак. Ли ожидал этого, и Макклеллан настаивал на эвакуации, но Халлек был против. Это была счастливая ошибка, поскольку Ли 10 сентября был вынужден разделить свою армию: направить Джексона в Виргинию для захвата Харперс-Ферри, а самому с Лонгстритом направиться в сторону Хейгерстауна.
Север готовился защищаться. То, что Ли будет угрожать Вашингтону и Балтимору, потом Гаррисбергу и Филадельфии, а Брэгг – Луисвиллю и Цинциннати, усиливало ощущение опасности, которое весьма беспокоило даже самых хладнокровных, но те, чье положение давало возможность получать самую полную информацию, волновались больше, чем обычная публика, поэтому руководство страны было встревожено в наибольшей степени. Численность армии конфедератов преувеличивалась, но ее мощь как наступающей армии, обладающей высокой мобильностью и под руководством гениальных лидеров, преувеличить было затруднительно. Из Фредерика под руководством Ли, Джексона и Лонгстрита выступила 55-тысячная закаленная в боях армия, с высоким боевым духом и уверенная в победе. Поэтому тревога, охватившая Север, вполне соответствовала настроению общества, подвергшегося очень серьезной опасности. В Вашингтоне уже больше беспокоились не о безопасности столицы, оборона которой была вполне надежной и хорошо укомплектованной, а о том, что под угрозой оказалось все дело в целом. Стэнтона беспокоила возможность разрыва коммуникаций с Севером. «Президент сказал, что весь день (8 сентября) плохо себя чувствовал».
[418] Он был «серьезно озадачен и расстроен». Люди в Нью-Йорке были «напуганы и охвачены паникой».
[419] Когда Ли покинул Фредерик и направился в Пенсильванию, фермеры приграничных районов сначала отправили подальше жен и детей, затем скот, а потом стали вооружаться для защиты своих домов от кавалерийских набегов. Донесения губернатора Кёртина из Гаррисберга демонстрируют озабоченность в столице: он призвал под ружье 50 000 ополченцев для защиты штата. Из Филадельфии поступали сообщения, какие только и можно было ожидать от богатого города во время паники. «Страна сильно упала духом и находится в угнетенном состоянии, – записал Уэллс. – Впрочем, видно, что восстановление Макклеллана в должности укрепило в армии стойкость, боевой дух и надежду. Похоже, офицеры и солдаты едины в поддержке своего командира и готовы следовать его указаниям».
[420] Опасность, в которой оказалась страна, могла быть ликвидирована только Макклелланом и его армией.
Макклеллан приказал войскам выступать из Вашингтона 5 сентября. Сам он последовал за ними двумя днями позже. Необходимость реорганизации истощенной армии и прикрытия Балтимора и Вашингтона в сочетании с его привычной осторожностью и при отсутствии уверенности в отношении движений противника вынуждали его действовать медленно. «Боевой дух армии очень сильно подорван последними событиями, дух противника пропорционально растет», – записал генерал Мид.
[421] Но Макклеллану улыбнулась удача. Письменный приказ Ли, в котором говорилось о разделении армии конфедератов и раскрывались точные схемы перемещения войск, был направлен трем генералам. Один из них «положил его во внутренний карман и заколол булавкой», другой, а именно Лонгстрит, запомнил его наизусть, а потом «разжевал и проглотил»; третий экземпляр оказался потерян, но затем обнаружен рядовым армии Союза и немедленно доставлен Макклеллану, который не скрыл бурной радости в своем донесении президенту: «У меня есть все планы мятежников, которых я поймаю в их собственной западне, если мои люди достойно проявят себя в чрезвычайных обстоятельствах».
