Забрезживший с Запада свет надежды немного развеял мрачное настроение, возникшее после катастрофы при Фредериксберге. Чувствуя президентскую жажду новых побед и видя благоприятные обстоятельства, Роузкранс на следующий день после Рождества выступил из Нашвилла с намерением атаковать конфедератов. Несколько дней он продвигался вперед, вступая в незначительные столкновения с противником, и наконец занял позицию в трех милях от Мерфрисборо, штат Теннесси, где на зимних квартирах располагалась армия Брэгга. В последний день года он собрался атаковать, но Брэгг тоже решил перейти в наступление. Он сделал это раньше, что обеспечило преимущество конфедератам. Последовала кровопролитная битва при Стоун-Ривер (или при Мерфрисборо): 41 000 солдат Союза противостояли 34 000 конфедератов.
[464] Конфедераты ближе подошли к успеху, но Роузкранс упорно удерживал свои позиции. 2 января 1863 года Брэгг продолжил атаковать, но получил решительный отпор. К вечеру следующего дня его солдаты настолько утратили боевой дух, что он отступил от Мерфрисборо. Это дало Роузкрансу возможность заявить о своей победе, и он немедленно ею воспользовался. Президент телеграфировал ему: «Благослови вас Господь». Халлек назвал это одним из самых блестящих военных успехов. О победе трубили по всему Северу. У людей сложилось впечатление, что наконец-то появился великий генерал. Потери с обеих сторон были тяжелейшие,
[465] обе армии значительно пострадали, и потребовалось продолжительное время, чтобы восполнить ущерб. Хотя потери Роузкранса были больше, огромные ресурсы Севера склонили чашу весов не в пользу конфедератов, которые к тому же подрастеряли свой кураж. Тем не менее в 1865 году Грант заявил, что «Мерфрисборо не был победой» Севера,
[466] а Уильям Т. Шерман написал в то же время, что победа Роузкранса «при Мерфисборо далась дорогой ценой».
[467]
Если ученый ограничится только изучением литературы об этой кампании, он почувствует, что громогласные заявления президента и народа Севера о победе похожи на легковесную подмену действительного желаемым, но если он посмотрит шире, то поймет, что они оказались мудрее, чем сами о себе думали: чтобы удержать Теннесси, Брэггу требовался безоговорочный успех, а его неудача и серьезный ущерб, нанесенный его армии, открыли путь для летнего наступления федералов на Чаттанугу. Более того, действия у Перривилля и Стоун-Ривер стали благоприятным знамением для дела Севера, поскольку продемонстрировали, что в Западной армии идет обучение генералов и что местный военный талант находится в процессе развития. Джордж Г. Томас, уроженец Виргинии столь же благородного происхождения, как Вашингтон и Роберт Э. Ли, служил заместителем у Бьюэлла и Роузкранса; в нем сочетались большие способности военного с безупречной верностью командирам и убежденностью в правоте дела, служению которому вопреки позиции его штата он решил посвятить себя. Хотя поначалу он небезосновательно полагал, что в отношении него совершена несправедливость и его следовало назначить командующим Камберлендской армией после смещения Бьюэлла, он оказывал великодушную и эффективную поддержку Роузкрансу, который мог сказать, что тот так же мудр в советах, как и храбр в бою. Филип Г. Шеридан отличился при Перривилле и отважно сражался у Стоун-Ривер.
Непосредственных результатов кампании оказалось недостаточно, чтобы полностью вытащить конгресс и страну из состояния уныния, в котором они пребывали. Самнер, хотя и сознавал опасность, не падал духом. «В эти мрачные часы, – написал он Либеру, – сенаторы в полном отчаянии, а я – нет… Но, боюсь, наша армия всюду в плохом положении». Грили в своей газете выступал за посредничество европейских держав в конфликте между Севером и Югом; ради этого он частным образом встречался и вступил в переписку с французским военным министром Мерсье, давая тому понять, что народ будет приветствовать любое иностранное посредничество, если оно послужит прекращению войны. Он был намерен, как признавался Раймонду, упорно следовать этой линии и положить войне конец. «Увидите, я втяну в это и Линкольна». 3 февраля 1863 года государственному секретарю было передано предложение французского императора Наполеона о посредничестве в отношениях между двумя сторонами. Президент немедленно отклонил его; предложение и ответ были опубликованы одновременно. Несмотря на слухи, некоторым образом подготовившие общественное мнение к этому шагу, сам факт того, что могущественная держава, побуждаемая мотивами материальной заинтересованности, жаждет вмешаться в борьбу, удивила нацию и усугубила мрачные настроения.
«Президент говорит мне, – написал Самнер Либеру, – что теперь он опасается “пожара в тылу” (имея в виду преимущественно демократов северо-западных штатов) больше, чем наших военных событий». Губернатор Индианы Мортон телеграфировал военному министру: «Я осведомлен, что есть намерение во время очередного заседания легислатуры штата принять совместную резолюцию о признании Южной Конфедерации и призвать северо-западные штаты разорвать все конституционные отношения со штатами Новой Англии. То же самое готовится в Иллинойсе». В законодательных органах этих штатов доминировали демократы, избранные предыдущей осенью на волне консервативной реакции. Мрачные предположения Мортона были очень далеки от воплощения в жизнь, но законодательное собрание его штата ссорилось с ним и отказывалось поддерживать его энергичные меры по продолжению войны. Республиканцы в составе легислатуры были на его стороне, и споры стали настолько яростными, что законодательная сессия завершилась без принятия необходимых решений для обеспечения деятельности правительства штата на ближайшие два года. В Иллинойсе резолюция, призывающая к перемирию и рекомендующая законодательным собраниям всех штатов как-то заняться разрешением своих разногласий, прошла в нижней палате, но сенат ее даже не стал рассматривать (эта легислатура также рассорилась со своим губернатором-республиканцем).
Конгресс, заседавший с 1 декабря 1862 года по 4 марта 1863 года, предоставил президенту контроль над мечом и кошельком страны. Разочарования от поражений на поле боя и общее чувство усталости от затянувшейся войны в сочетании с улучшением положения в экономике, что привело к появлению множества доходных занятий, практически положили конец притоку волонтеров. Для пополнения армии было необходимо принимать широкие насильственные меры, поскольку усилия отдельных штатов по набору добровольцев оказались неэффективными. Закон о воинской повинности, принятый 3 марта, распространялся непосредственно на население страны, без посредничества отдельных штатов, которые раньше использовали собственные инструменты набора в армию. Страна была поделена на призывные округа, в целом соответствующие избирательным округам на выборах в конгресс, каждый из которых находился в подчинении начальника военной полиции. Они, в свою очередь, подчинялись начальнику военной полиции сухопутных сил, чей офис в Вашингтоне представлял собой отдельное бюро военного министерства. Все мужчины, годные к воинской службе, должны были зарегистрироваться и при возникновении необходимости быть призваны в армию. Призывник мог предоставить вместо себя замену либо заплатить правительству триста долларов за освобождение от службы.
