Карл, несмотря на то что сам не мог похвастаться большой ученостью, всячески заботился об образовании, покровительствовал книжникам и интеллектуалам. От них он требовал разыскивать и переписывать античные манускрипты. Практически все латинские сочинения, дошедшие до нашего времени, были переписаны в годы правления Карла. Без него наше античное наследие было бы крайне скудным.
В своем правлении Карл сталкивался с огромными трудностями. У него не было централизованного аппарата управления, коммуникации оставляли желать лучшего, торговля была в упадке, города достигли крошечных размеров, повсюду царил хаос. Во всех этих отношениях его империя кардинально отличалась от Римской. Система управления королевством строилась на простом назначении на места графов и герцогов, которые держали местных феодалов под контролем и гарантировали их лояльность. У империи Карла не было никакого институционального основания; все управление зависело от личной власти того, кто стоял во главе.
Карл возвел королевский дворец в Аахене – городе, который сейчас расположился недалеко от границы между Германией и Бельгией, а во времена правления Карла занимал практически центральное положение в его королевстве. От дворцового комплекса до нас дошла лишь капелла, построенная в романском стиле, то есть с использованием округлых арок – в подражание Риму. Колонны, на которых покоились эта арки, и вправду были римскими: Карл привез их из Италии.
Построив громадную империю, положив на это столько усилий, Карл – в соответствии с германским обычаем – решил, что после его правления державу нужно разделить между его сыновьями. Однако на момент смерти Карла в живых оставался лишь один его сын, и потому раздел империи произошел поколением позже – между его внуками, которые тут же принялись воевать друг с другом. Империя Карла распалась на три части. Западный удел со временем превратился в современную Францию; восточный стал предшественником Германии. Однако из-за междоусобных войн между потомками Карла и хаоса, вызванного нашествием норманнов, разработанные им методы управления канули в Лету. Многочисленные графы и герцоги превратились в независимых властителей на местах, их верность королю – кто бы им ни был – была очень условной. Европа вернулась к тому состоянию, в котором она пребывала сразу после крушения Рима: образовался вакуум власти. Перед тем, как здесь могли вновь появиться сильные монархии, королям нужно было подчинить себе герцогов и графов.
С исчезновением империи Карла папа потерял своего главного заступника. Какое-то время он пытался опираться на всевозможных мелких итальянских правителей, коронуя императорской диадемой то одного, то другого. Однако вскоре, в 962 г., в германской части бывшей империи Карла возвысился новый могущественный властитель – Оттон I. Папа возложил на него императорскую корону, и с тех пор, кто бы ни становился королем в Германии, он также получал от папы титул римского императора, а затем – императора Священной Римской империи.
Германские короли были единственными выборными монархами в Европе. До соприкосновения германцев с Римской империей они придерживались смешанной системы, сочетавшей в себе наследственную и выборную модели. Она предполагала избрание монарха, при этом кандидатами являлись все мужские представители королевской семьи. Такая система гарантировала, что трон не перейдет по праву наследства какому-нибудь никчемному сыну короля (чего страшно не хотели суровые германцы), а правителем будет избран умелый воин.
Интересно, что во Франции у королей долгое время рождались здоровые дети, и потому наследование от отца к сыну в конце концов превратилось в единственный способ определить следующего монарха. Германские короли не всегда имели здоровых наследников, а потому здесь возобладала выборная система, закрепившаяся в тот момент, когда германские правители стали на регулярной основе короноваться как императоры Священной Римской империи. Император контролировал весь христианский мир, и выборы как бы гарантировали, что теоретически любой христианский правитель может быть призван на эту службу. На практике же почти всегда избирался один из германских князей.
Поначалу число выборщиков было довольно большим, в него входили разные местные властители, например архиепископы или герцоги. Со временем их количество сократилось до семи. Они носили имя «курфюрстов».
Как и всем европейским монархам, германскому королю/императору приходилось бороться за то, чтобы распространить свою власть на местных властителей, некоторые из которых были одновременно его выборщиками. Поскольку императору нужно было задобрить курфюрстов, чтобы они за него голосовали, иногда он готов был уступить немного власти, а не притязать на нее слишком активно. Ситуация осложнялась тем, что, помимо борьбы за власть на местном уровне, император был вовлечен в противостояние с человеком, который мог позволить себе соперничать с ним в вопросах власти и престижа, – с папой римским.
Папа и император многое сделали для укрепления власти друг друга. Императоры покровительствовали папам, главным образом защищая их территории от внешних угроз. Время от времени они снаряжали походы в Рим, чтобы убедиться, что престол святого Петра занимает поистине благочестивый человек, а не какой-нибудь авантюрист. Папы укрепляли власть императоров, коронуя их и присваивая им этот титул. Однако с одиннадцатого столетия их отношения разладились. Папы стали настаивать на том, что местные церкви должны напрямую подчиняться Риму, а светские короли и принцы не должны вмешиваться в их внутренние дела.
Католическая церковь была крупнейшим международным институтом Средневековья. В то же время ее власть постоянно оказывалась под угрозой, поскольку короли и другие местные властители стремились контролировать деятельность епископов на своих территориях. При этом они не останавливались на простом участии в церковных делах. Дело в том, что епископы обладали властью назначать людей на разные церковные должности – от священников до высокопоставленных иерархов, – к тому же под их контролем находились огромные земли, приносившие им серьезный доход. Иногда в руках церкви сосредотачивалась треть всех земель в стране; в Германии ей принадлежала почти половина всей территории. Светские власти, разумеется, хотели влиять на то, как епископы распоряжаются своим невероятным могуществом.
Когда мы говорим о церкви как о международной организации, речь идет вот о чем. Представим себе такую ситуацию. Компания «Тойота», главный офис которой находится в Токио, производит легковые автомобили. У нее есть филиалы по всему миру. Допустим, исполнительного директора австралийской «Тойоты» назначает премьер-министр страны, а руководителя предприятия – мэр города, в котором оно находится. Формально и исполнительный директор, и руководитель предприятия находятся в подчинении у Токио, однако на практике, разумеется, они в большей степени ориентируются на мэра и премьер-министра Австралии, поскольку опасаются вызвать их недовольство. В свою очередь мэр и премьер-министр далеко не всегда выбирают тех людей, которые хоть сколько-нибудь понимают в автомобильном деле. Скорее они назначат на эти посты тех, кому они должны угодить на текущей неделе. То же самое происходило и в средневековой церкви: различные местные властители и европейские короли подрывали ее изнутри, расшатывали и разворовывали, стремясь ослабить власть Рима.
