Это не больно, Ал. Ты вообще ничего не чувствуешь, только видишь не так чётко.
В первый момент я даже не был уверен, что у меня получилось, а потом вышел из таза и проверил дату на телефоне: прошло восемь дней.
Мне нужно было больше доказательств – я хотел знать наверняка. Я вышел из подвала и направился к дому.
Я совершенно не знал, чего ожидать, но и в самом страшном кошмаре не мог представить себе, что я умер.
Был ранний вечер. Я зашёл на кухню и услышал голоса из гостиной: мамин и мужской – мне незнакомый. Я хотел вбежать в комнату с криком: «Привет, я из прошлого!» – но что-то меня остановило. К тому же я боялся столкнуться с самим собой. Будущим собой. Я ещё не знал тогда, что так не бывает, – но об этом позже.
На кухонном столе лежал выпуск «Вестника Уитли-Бэй», и я решил перепроверить дату.
То, что я увидел тогда, всё изменило.
Мне бросился в глаза заголовок: «Трагическая гибель местного жителя: “ходячая бомба”, по словам следователя».
Газета была открыта на странице с фотографией моего папы, которую я раньше не видел. Хорошая фотография: на ней он в галстуке.
ТРАГИЧЕСКАЯ ГИБЕЛЬ МЕСТНОГО ЖИТЕЛЯ: «ХОДЯЧАЯ БОМБА», ПО СЛОВАМ СЛЕДОВАТЕЛЯ
Крошечный металлический осколок в голове жителя Кальверкота стал причиной его внезапной смерти, как установило на этой неделе следствие Тайнсайда.
Доктор Пифагор Чаудхари, 39 лет, скончался на прошлой неделе у себя дома от субарахноидального кровоизлияния
[25], вызванного смещением в его голове металлического осколка длиной в несколько миллиметров.
Следователь Тайнсайда госпожа Хезер Нил дала комментарий: «Это могло произойти в любой момент. Доктор Чаудхари был ходячей бомбой замедленного действия».
Покойный работал инженером по вычислительной технике, был единственным сыном мистера и миссис Б. Р. Чаудхари-Рой, у него остались жена Сара и маленький сын Альберт.
Похороны состоятся в следующий четверг в церкви Св. Георгия в Кальверкоте.
Это стало для меня сильным ударом, скажу я тебе, Ал. Мало кому доводится прочитать собственный некролог.
Как в тумане я пошёл на звук голосов.
Твоя мама разговаривала с Деннисом Харрисоном, ритуальным агентом. Я попятился из комнаты – думаю, она не увидела меня.
– Нет, папа: она тебя увидела, – говорю я вслух и вздрагиваю от звука собственного голоса.
Я запаниковал.
Схватил газету с кухонного стола, поспешил обратно в подвал и ввёл в программу на ноутбуке координаты – место и время – начальной точки своего эксперимента. Таким образом, я вернулся на восемь дней назад.
Я сидел на том же стуле, на котором сейчас сидишь ты, в полном ступоре. Я хотел разобраться в причинах своей смерти и понять, есть ли у меня шанс её предотвратить.
Помнишь мои приступы мучительной головной боли? Я думал, в них нет ничего страшного: ведь у всех же иногда болит голова, правда? Я никак не мог сравнить свою головную боль с чужой – и не знал, что в моём случае она была очень опасным симптомом. Я принимал обезболивающее и однажды сходил на приём к врачу. Тогда приступ длился два дня – я был буквально разбит. Но врач просто прописал мне обезболивающее посильнее. Я положил таблетки в шкафчик в ванной и забыл о них – ведь острая боль уже отступила.
Этот осколок перемещался внутри моей головы с того самого дня, как попал в неё – случилось это 1 августа 1984 года, когда я упал с Маленькой быстрой зелёной машины и в кровь разбил лицо. Помнишь, я рассказывал тебе, что мне в нос воткнулась скоба? Её вытащили, но крошечный металлический кусочек остался – и он убьёт меня через несколько дней.
И вот сейчас твой выход, Ал.
Мне нужно, чтобы с помощью моего устройства – крайне внимательно следуя инструкции – ты предотвратил это происшествие.
Убери с дороги кирпич – авария случилась из-за него.
Выброси искорёженную металлическую тележку – она валяется где-то у дороги.
И возвращайся назад целым и невредимым, Ал. Помни: ты должен всегда держать ноутбук при себе.
Всё, что ты положишь в жестяной таз, перенесётся вместе с тобой в назначенное измерение пространства-времени.
Скажу начистоту: без ноутбука ты, считай, пропал.
Готов поспорить – у тебя полно вопросов. Давай я попробую их предугадать.
Почему именно ты, почему сейчас? Когда я попытался отправиться на час в будущее, то обнаружил: нельзя переместиться туда, где ты уже находишься. Назовём это Папин закон о доппельгангерах
[26]. Доппельгангер – это твой двойник. Они были героями множества историй, но по какой-то причине – мы обязательно выясним её, когда продолжим моё исследование, – законы вселенной не позволяют столкнуться с самим собой. Поэтому ты не можешь пойти вперёд или назад во времени и встретить там себя.
Таким образом, два других человека, которым я мог бы доверить моё спасение, никак не смогут мне помочь. Я говорю о дедушке Байроне и твоей маме.
Твоя мама – чудесная, Ал, но не думаю, что она решилась бы помочь тебе в том, что я затеял. Защищать своего ребёнка – материнский инстинкт. Она бы остановила тебя. И я не могу её за это винить – да и тебе не стоит. Просто ничего не говори ей, ладно?
А твой дедушка? При всей моей любви к нему могу сказать лишь одно: он не одобрял это направление моей работы. Однажды я попытался поговорить с ним о своём исследовании, но он даже не стал слушать.
– Это неподходящий объект для изучения, Пай, – сказал он мне. – Это выход за пределы человеческих возможностей.
Вот только я не считаю, что у человеческих возможностей есть пределы, Ал. Кто может ограничить их?
– Отличный вопрос, папа, – думаю я. – Но меня сейчас занимает совсем другой.
И вот какой: зачем впутывать меня во всё это? Почему бы тебе не отправиться в будущее и не остаться там? Ты мог бы, я не знаю, прийти на свои собственные похороны, сыграв роль давно пропавшего брата-близнеца или что-то в этом роде. Я думаю об этом – а папа, кажется, читает мои мысли.
Придётся ли тебе это делать? Ну… я надеюсь, что нет. Я пишу и надеюсь, что один из двух других моих планов сработает. Ты прочтёшь эти строки, только если ничего не выйдет.
