5. Он думает, что Карли – самый забавный человек на свете. Он называет её «несносной», а я считаю, что она просто грубит ему. И маме.
6. Он выпил лишнего в последний Новый год, обнял меня и подарил двадцать фунтов. Он назвал меня «маленьким чемпионом».
7. Дом Стива меньше, чем тот, где мы жили с мамой и папой. Но мама сказала, что нам нужно переехать по «финансовым причинам». Я даже сообщил ей, что решил найти работу на выходные, но это не помогло, и мне пришлось перейти в другую школу. Все мои друзья из начальной школы пошли в Среднюю школу сэра Генри Перси. С другой стороны, друзей у меня было не так и много.
8. Стив любит футбол. Я – нет, но, кажется, я об этом уже говорил.
9. Стив – Хороший Человек. Я включил этот пункт, потому что мама всё время это повторяет. Получилось девять фактов, но какая разница – и, кстати, я вспомнил ещё один.
10. Он очень громко рыгает. Сначала это казалось мне смешным. Но нет, это отвратительно.
Вот и всё про Стива. Наверное, я бы хотел лучше к нему относиться. Может, только потому, что я скучаю по папе.
Глава 36
Стив дожидается, пока мама выйдет из комнаты, и даёт себе волю.
Р-р-ры-ы-ыг!
– Как тебе, Ал? – спрашивает он.
Я пытаюсь улыбнуться, но сам слишком ушёл в свои мысли. Передо мной открыта книга «Дворцы памяти Шри Кальпаны» – я едва могу сосредоточиться на чтении.
– Что с тобой, Ал? Ты уже несколько дней будто на другой планете.
– Ты почти угадал, Стив: но я не на другой планете, а в другом измерении пространства-времени. В 1984 году, если говорить конкретно. Я попал туда благодаря уникальному алгоритму, который разработал мой покойный отец. Этот алгоритм математически сжимает разные космические измерения, тем самым позволяя физическое перемещение между ними – в соответствии с постулатами Специальной теории относительности Альберта Эйнштейна. А мой хомяк, которого ты назвал Алан Ширер в честь какого-то футболиста, сейчас умирает голодной смертью в измерении под названием восьмидесятые годы прошлого века.
Ладно, я не говорю этого. В действительности я говорю:
– Да, прости. Я просто… очень устал, вот и всё.
– Скоро каникулы, сынок. И мы едем в… Англси!
– Круто!
Я стараюсь радоваться, правда. В моём классе есть ребята, например близнецы Дженнингс, которые ни разу никуда не ездили на каникулы. У их мамы инвалидность, а папа работает в фирме, которая убирает в школах. Они очень бедные, кроме того, их мама не особо выходит из дома. Я убеждаю себя, что они мечтали бы о недельной поездке на фургоне по Уэльсу, я убеждаю себя не быть таким неблагодарным, я убеждаю себя, что маме будет приятно, но всё же…
Я, Стив и мама – втроём в фургоне на все каникулы. Карли с нами не едет. Её пригласили погостить в коттедже родителей Джолиона Дэнси в Норфолке. Не только её, но и других ребят – похоже, коттедж у них огромный. Карли говорит, что появится даже папа Джолиона, – звучит так, словно он какая-то знаменитость.
Мы уже катались на таком фургоне в прошлом году – в Майнхеде. Мне ужасно не понравилось. В тот раз Карли была с нами, но она со мной почти не разговаривала. На месте стоянки фургонов был организован Детский клуб, и уже на второй день все дети подружились между собой – все, кроме меня. Когда в играх нужно было разбиваться по двое, я всегда оставался один, и ведущему приходилось вставать в пару со мной. В итоге я перестал туда ходить.
Каникулы с мамой и папой проходили иначе. Я и тогда был сам по себе, но не чувствовал себя одиноким – возможно, потому что мы всё время общались с папой и наши игры не предполагали обязательное наличие мяча.
В этом-то и проблема со Стивом. Когда он видит, что я сижу один – читаю или просто задумался, – то обязательно зовёт:
– Давай, поднимайся, сыграем в футбол!
И вот мы на улице: либо я пытаюсь забить гол в его ворота, либо – что хуже – он ставит на ворота меня и слишком сильно бьёт по мячу. Я стараюсь отражать его удары, но получается у меня плохо. Он кричит:
– Используй руки! Одному тебе в команде это разрешено – можно не только пинать!
А потом я в грязи с ног до головы – и он наконец доволен. В отличие от мамы, надо заметить.
Папа ничего такого не делал. Если он видел меня за книгой, то всегда спрашивал, что я читаю, – часто оказывалось, что он тоже читал эту книгу много лет назад. А если нет, он с интересом просил меня рассказать сюжет и старался угадать, что будет в конце.
Сегодня воскресенье – значит, мы пойдём на прогулку с дедушкой Байроном.
Он всегда спрашивает, куда бы я хотел.
Сегодня есть только одно такое место – и я уже Разработал План.
Глава 37
Итак, книга дедушки Байрона. Читается сложно – факт, но всё равно она классная.
Я немного расскажу вам о Дворцах памяти – не слишком подробно, чтобы не отвлекаться, но я хочу объяснить, что это такое. Это важно для понимания того, что будет дальше. (Кстати, эта штука намного, намного круче, чем стишок о королях и королевах).
В первую очередь вы представляете себе места – лучше всего комнаты, – которые вам хорошо знакомы, а потом рисуете в своём воображении совершенно безумные картинки и связываете предметы в комнатах с тем, что хотели бы запомнить.
Например, если вы хотите запомнить три случайные вещи – пусть это будут шимпанзе, трактор и жевательная резинка, – сначала представьте, будто стоите на пороге своего дома.
На первой картинке в голове – ваша входная дверь. Только вы собираетесь её открыть, как из ящика для писем высовывается лапа шимпанзе и хватает вас за горло. Это громадная, волосатая, дурно пахнущая лапа, и вы с нею боретесь. (В этом, кстати, вся суть: нужен яркий образ. Скучная картинка не сохранится в памяти.)
Предположим, вы справились с нападением воображаемого шимпанзе и зашли в дверь – что вы видите дальше? У нас в доме это половик. Но в моём воображении половик превратился в мини-поле. Крошечный трактор ездит по нему туда-сюда, оставляя борозды на кокосовой циновке, – нужно быть внимательным, чтобы случайно не наступить на него. Образ номер два готов.
Затем идёт вешалка. У нас около двери много крючков для верхней одежды – теперь же вместо крючков там огромные комки жёваной жвачки. Вы не вешаете пальто на крючок, а прикрепляете к стене липким комком жевательной резинки. Знаю: это глупо, но и смешно – а значит, запомнится. Конечно, нет смысла останавливаться на трёх предметах. Каждый может запомнить список из трёх вещей. Но как насчёт десяти, двадцати или сотни?
В книге «Дворцы памяти Шри Кальпаны» дедушка Байрон рассказывает об индийских мистиках. В своём воображении они могли пройти комнату за комнатой, в этих комнатах открывались двери в следующие комнаты, прихожие, сады и леса – и там они хранили воспоминания обо всём, о чём хотели, в виде безумно ярких образов.
