– Батюшки святы! Что с тобой такое?
Наверное, я выгляжу не очень. Я спал всего три часа, да и те плохо. Меня знобит, я очень бледный и ещё даже не успел надеть школьную форму – на мне небрежно болтается халат.
– Вид у тебя, словно ты призрака встретил! Как ты себя чувствуешь? Как твоё пузо?
Он имеет в виду мой живот. Опять эти его старые словечки на джорди.
– Так себе, если честно.
Это мой шанс не ходить в школу. Для верности я говорю хриплым голосом. Но, по правде говоря, самочувствие у меня действительно неважное. Дедушка Байрон оттягивает мне вниз веки, потом заглядывает под верхнюю губу и проверяет, как пахнет у меня изо рта. В итоге он объявляет, что я «определённо в дисбалансе», и назначает мне лекарство. Он называет его «огненный поссет»
[37].
Скоро кухня наполняется ароматами специй: я узнаю только кардамон и корицу, но их намного больше, потому что дедушка уже успел сбегать в бангладешскую лавку. В результате получается смесь под названием «огненный поссет»: тёплая, со сладким молочным вкусом. Я делаю глоток – и мне сразу становится чуть получше.
– Вот видишь! Как всё-таки важен баланс! – он поглядывает на меня. – Я вот только недавно говорил об этом твоему отцу, – дедушка сидит с задумчивым видом, но снова украдкой бросает на меня взгляд. Он хочет удостовериться, что я слушаю.
– Папе? Что ты хочешь этим сказать?
– Ровно то, что уже сказал. Твой отец ушёл из этой жизни, но это не значит, что он забыт.
– Конечно, нет!
– Что ж. Представь, что ты можешь использовать силу разума и выйти за пределы времени, Ал.
Благодаря мистеру Эйнштейну, в честь которого тебя назвали, весь мир знает, что время относительно: оно может течь по-разному – в зависимости от того, что ты делаешь.
Значит, дедушка знает. Или, во всяком случае, что-то знает.
Таких совпадений не бывает.
Я ничего не говорю – сейчас это кажется самой безопасной тактикой. Мысли лихорадочно крутятся в моей голове. Я думаю о папином письме – он цитировал слова Эйнштейна про ладонь на горячей плите и про минуту, которая тянется бесконечно. Глоток за глотком я пью пряное молочное снадобье.
– Мудрецы Шри Кальпаны узнали об этом много-много лет назад, Ал.
Ах вот оно что. Старая добрая «Шри Кальпана». Бесценная книга дедушки Байрона, которую я так и не дочитал. Вот она – выглядывает из кучи вещей на кухонном столе. Я снова ничего не говорю.
– Тайны Вселенной бессчётны, Ал. И их разгадки нужно искать внутри себя, а не вовне. Твой отец, а теперь и ты, как я понимаю, – он делает паузу и чуть прищуривается, – вы оба пытаетесь подчинить чудеса мира физическим законам, а это ни к чему хорошему не приведёт.
Мне нравится слушать рассуждения дедушки Байрона, но иногда они становятся слишком мудрёными. Я словно продираюсь сквозь глухую чащу слов в поисках полянки смысла. Сейчас он видит, что я уже сбит с толку.
– Я знаю, чем ты занимаешься, Ал. Я не дурачок. Похоже, идея о том, что я считаю всех вокруг глупыми, витает в воздухе.
– Я никогда такого и не говорил, – я выбираю позицию защиты, и дедушка это понимает.
– Не надо хитрить со мной, мой юный друг. Я пытаюсь тебе помочь. Моя книга, которую ты так и не прочитал, была дана тебе в помощь.
Я с обидой отвечаю:
– Прости. Я старался, но дело в том, что её…
– Сложно читать? Будь уверен. Но не так сложно, как понять, почему ты готов рискнуть всем ради нелепой авантюры своего отца.
Я не свожу глаз с дедушки Байрона и не знаю, что сказать в ответ. Конечно, я понимаю, к чему он клонит, и мне это очень не нравится. Я чувствую, что меня загнали в угол: дедушка спокоен и, безусловно, прав. Нет смысла спорить с тем, что это действительно нелепая авантюра. В лучшем случае – просто очень опасная. Терпеть не могу, когда взрослые так делают. Мне остаётся только одно – я попробую переломить ход спора, перейдя в наступление. Сердито глядя на дедушку, я спрашиваю:
– Ты прочёл моё письмо, да? То, что написал мне папа?
Не отвечая прямо, он подходит к кухонному столу и садится напротив меня:
– Одна из самых трудных вещей в жизни, Ал, – это принять то, что причиняет боль, осознать это, пережить и продолжить свой путь. И нет, я не читал твоё письмо. Но предположу, что оно связано с исследованиями твоего отца в области, как бы это назвать получше, путешествий во времени?
– Даже если так, то что?
– Только то, что ты волен следовать зову своего сердца. Но это не всегда самое мудрое решение.
– А что, если бы у меня был шанс спасти папу от смерти, а? Ты не хотел бы этого? – от обиды я повышаю голос, но дедушка Байрон сидит с невозмутимым видом, и это ещё больше злит меня. Он лишь качает головой и говорит:
– Смерть, Ал, – это не конец. Как говорится в «Шри Кальпане»: «Живи настолько полной жизнью, чтобы смерти, пришедшей как вор под покровом ночи, было уже нечего у тебя украсть».
– То есть мне просто ничего не делать? Получив такую возможность, просто ничего не делать? Ты вообще слышишь себя? Ты сидишь здесь и изливаешь эту так называемую мудрость, будто ты, будто ты… Йода или вроде того. А папа всё так же мёртв – и ты не хочешь ничего с этим делать!
У меня горят щёки и дрожит голос, но я не плачу. (Слёзы придут потом.)
Дедушка Байрон только задумчиво моргает и тянется к своей драгоценной книге:
– Но ты не можешь отменить то, что уже произошло, Ал. Тебе кажется, что можешь, но это не так. Тебе кажется, что ты можешь изменить свой мир, вернувшись в прошлое и исправив его, но так ты просто создаёшь другой мир и живёшь в нём вместо прежнего. Сбежать от реальности не значит изменить её.
– Хорошо, пусть так – я хочу сбежать.
– Не делай этого, Ал. Это не принесёт тебе счастья.
– Как же так? Как так? – я едва могу говорить, так я зол. – Ты даже не хочешь снова увидеть папу?
– Но я могу, Ал, когда…
– Когда что? Когда медитируешь, так? Тогда ты можешь представить его? Можешь подумать о нём? Боже ты мой, и я могу это сделать. Все могут это сделать! Но увидеть его по-настоящему? Неужели ты бы этого не хотел? Знаешь, а я его уже видел. Ясно тебе? Уже видел. И увижу ещё.
– Не делай этого, Ал. Пожалуйста, ради всего святого. Просто. Остановись. Ты играешь с вещами, которых… которых…
– Которых что? Которых я не понимаю? А ты всё понимаешь, о великий мудрейший индийский мистик? С меня хватит. Ты и эта твоя «Шри Кальпана» – просто тарабарщина для тех, кто не может справиться с реальной жинью. Забери свою книгу. Забирай и уходи сам.
