Хотя при нынешних обстоятельствах такая политика была необходимой, у военачальников-египтян она вызвала неприязнь, так как по сравнению с удачливыми чужеземцами те чувствовали себя обделенными. Последней каплей, которая переполнила чашу их терпения, стало катастрофическое поражение в Ливии в январе 570 года. Выжившие остатки египетской армии подняли массовое восстание. На подавление мятежа Априй послал Яхмоса, одного из лучших полководцев. Но тот, вместо того чтобы навести порядок, возглавил восставших. Они провозгласили его царем.
Вернувшись в Египет во главе мятежной армии, Яхмос двинулся на Саис, захватил его и вынудил Априя отступить в сильно укрепленный дворец в Мемфисе. К августу вся западная часть Дельты признала мятежника фараоном под именем Яхмоса II. В октябре Априй решил вернуть себе трон и двинулся в поход на Саис. Яхмос выступил ему навстречу и нанес сокрушительное поражение. Спасаясь, Априй бежал… в Вавилон. Царь Навуходоносор нарадоваться не мог такому счастью, и он-то уж не упустил превосходной возможности вмешаться во внутренние дела Египта и посадить на трон Гора свою марионетку.
Осознавая масштабы надвигающейся опасности, Яхмос II (570–526) принял срочные меры, обеспечивающие защиту от готовящегося вторжения. Он заключил союз с Киреной, греческой колонией на северном побережье Ливии, основанной в VII веке, а греческий гарнизон в восточной Дельте, который подозревал в симпатиях к Априю, удалил. То было время прагматиков, а не идеологов. В 567 году вавилонские войска, возглавляемые свергнутым царем, попытались напасть на Египет с суши и с моря, но потерпели поражение. На этот раз Априю не удалось спастись — его пленили и предали смерти.
Несмотря на постыдное поведение Априя в последние годы, Яхмос-победитель похоронил его с царскими почестями. Новый фараон уверенно держал руку на пульсе общественного мнения; хотя в сатирических текстах его и именовали «простецким парнем» (разумеется, чтобы обеспечить поддержку египтян-военных), он изо всех сил старался публично позиционировать себя как благочестивого и законного правителя.
Однако тех, кто поддержал Яхмоса, ожидая, что он покончит с засильем греков, постигло разочарование. Верный своей антивавилонской политике, Яхмос открыто заигрывал с греческими полисами. После опустошительного нашествия «народов моря», греки в течение IX века создали ряд независимых городов-государств (полисов). В VII–VI веках греки основали ряд колоний на побережье Средиземного и Черного морей. Основой их благосостояния была свободная торговля, из-за чего усиление Вавилонского царства они воспринимали как угрозу своему процветанию.
Кроме политического, у фараона был и военный интерес в союзе с греками, поскольку греческие наемники высоко ценились на Ближнем Востоке. Фараон совершал щедрые пожертвования греческим храмам (например, выделил большую сумму на восстановление Дельфийского храма, пострадавшего в результате пожара) и даже женился на греческой принцессе. Но основной целью его политики было привлечение в Египет греческих купцов. Переселенцы с ионического побережья стали обживать Дельту еще при Псамметихе I. Наемники превратились в предприимчивых дельцов, и многие из них разбогатели на торговых операциях, ввозя из Греции оливковое масло, вино, а самое главное — серебро. В свою очередь, они экспортировали египетское зерно в Грецию.
Такое прибыльное занятие не могло не привлечь внимания фараона, и Яхмос хотел получить свою долю прибыли. Под предлогом «предоставления» грекам зоны свободной торговли он принял закон, ограничивающий их торговую деятельность городом Навкратис, который удобно располагался всего в 16 км от Саиса. Это позволяло ему контролировать торговлю с Грецией и получать с нее прибыль, одновременно создавая ему образ просвещенного спонсора.
Благодаря покровительству со стороны правительства и праву самоуправления Навкратис очень быстро превратился в самый оживленный порт в Египте. К тому же это было космополитическое место, где киприоты и финикийцы жили бок о бок с уроженцами Милета, Самоса и Хиоса. У некоторых греческих общин были собственные храмы. Так, хиосцы поклонялись Афродите, а самосцы — Гере. Был даже общеэллинский храм — так называемый «Элленион», где представители разных общин могли собираться, чтобы почтить греческих богов.
Но у этого показного благочестия была и обратная, порочная сторона. Во всем греческом мире Навкратис славился доступностью своих женщин. Как верно подметил Геродот, это было «хорошим местом для красивых куртизанок». Одна из них, уроженка Фракии по имени Родопа, была выкуплена Хараксом, братом знаменитой поэтессы Сапфо.
При мудром и изворотливом Яхмосе II Египет пережил кратковременный ренессанс. Процветающее и уважаемое соседями государство вновь могло претендовать на роль лидера в регионе. Видевший сначала ассирийцев, затем вавилонян Египет в конце концов добился статуса ключевого игрока в хитросплетениях международной политики. К тому же он сильно изменился, став более полиэтническим и мультикультурным, чем был раньше. Долина Нила, магнитом притягивающая чужестранцев, неизменно ассимилировала их, постоянно становясь сильнее. И египтяне свято верили, что заслуга в этом принадлежит их богам.
Глава 22. Вторжение и самоанализ
Персидское завоевание
Среди персонажей истории Древнего Египта правители Саиса выделяются удивительной живучестью. Два века они прокладывали себе путь к власти с помощью интриг, козней и силы. Их целью была власть не только над Нижним Египтом, но и над всей страной. Сначала «вождь запада» Тефнахт в 728 году отказался склонить голову перед нубийским соперником; следующие семьдесят лет его осторожные потомки были бельмом на глазу у фараонов XXV династии. Когда им понадобилось укрепиться в Дельте, они воспользовались ассирийской поддержкой — но как только появилась возможность примерить корону обеих земель, то без колебаний избавились от покровителей.
Став фараонами, князья Саиса снова продемонстрировали криводушие, присоединившись к ассирийцам в их борьбе с вавилонской угрозой. Они чтили древних богов Египта и одновременно покупали верность греческих наемников, но в итоге добившись некоторых успехов в деле упрочения Египта и его независимости в динамично меняющемся мире.
Но даже они оказались не всесильны. Не прошло и десяти лет после противостояния с Вавилоном, как цари Саисской династии столкнулись с новым врагом, куда более решительным и беспощадным, пришедшим, казалось бы, из ниоткуда.
В 559 году царем далекой и малоизвестной Персии, вассала сильной Мидийской державы
[366], стал энергичный и молодой царь Куруш, который в историю вошел под именем Кира II Великого. Амбициозный Кир вскоре восстал против мидийского господства, сверг царя и взял власть в свои руки.
