Но у персов к этому времени было достаточно других проблем. Собранные в Финикии карательные войска были готовы вторгнуться в Египет — но в последний момент их перебросили на Кипр для подавления тамошнего восстания. Избежав благодаря этому персидского вторжения, Амиртей, по идее, должен был с радостью предоставить убежище мятежному флотоводцу. Но вместо того, чтобы встретить киприота с распростертыми объятиями, он без колебаний приказал умертвить его. Такая двойственность была отличительной чертой Саисского дома.
Несмотря на свое вероломство и жестокость, Амиртей недолго наслаждался завоеванным троном. Захватив власть с помощью хитрости и грубой силы, он окончательно лишил титул фараона даже остатков таинственности и показал монаршую власть тем, чем она стала — вернее, чем была всегда, но скрывалась под завесой идеологии: не более чем главным призом в политической борьбе. Наследники других могущественных домов Нижнего Египта вскоре поняли это. В октябре 399 года соперник, князь города Джедета, совершил переворот, сверг Амиртея и провозгласил новую, XXIX династию.
Начало своего правления царь Неферит ознаменовал тем, что осознанно принял Горово имя недавнего основателя династии и избавителя Египта от чужеземного ига, Псамметиха. Но на этом сходство заканчивалось. Короткое царствование Неферита (399–393), жившего в страхе перед персидским возмездием, было отмечено лихорадочной оборонительной деятельностью. Характерной чертой его внешней политики было укрепление союзнических отношений со Спартой. Для этого он посылал зерно и древесину, стремясь помочь спартанскому царю Агесилаю в его персидском походе.
Сменивший Неферита в 393 году его сын Ахорис (Хакор) стал первым за пять поколений фараоном, который непосредственно наследовал своему отцу. Несмотря на имя, которое означало «житель Аравии», Ахорис гордился своим египетским происхождением и серьезно относился к традиционным обязанностям царя. Имя, принятое им в начале правления, означало «тот, кто радует богов».
Но для защиты страны недостаточно одного благочестия. Не миновало и года от начала его царствования, как между влиятельными семьями Египта вновь вспыхнула междоусобная борьба. Теперь настал черед Ахориса испить горькую чашу изгнания, а победителю достался не только трон, но и все памятники несостоявшейся династии.
Но колесо судьбы продолжало поворачиваться, и спустя год Ахорис вернул себе власть и гордо объявил, что «он вновь царь». Увы, за этим самохвальством не стояло ничего, так как престиж царской власти был низок как никогда. Потерявшая уважение и лишившаяся мистического флера власть являлась лишь бледным подобием того могущества, каким обладали великие фараоны прошлого. И если Ахорису посчастливилось продержаться на троне еще десять лет, то правление его безвольного сына Неферита II длилось всего шестнадцать недель. В октябре 380 года трон захватил Нектанеб из Себеннита. За последние двадцать лет уже третья семья из Дельты получила власть над Египтом.
Тем не менее Нектанеб I (380–362) был человеком иного склада, нежели его предшественники. Он был свидетелем недавней ожесточенной борьбы между враждующими номархами, в том числе и «злоключения царя, правившего прежде»
[377]. Поэтому он как никто другой понимал всю шаткость престола. Будучи военным, Нектанеб осознавал, что необходимой гарантией для стабильности политической власти является сильная армия. Его первостепенной задачей как правителя страны, живущей под угрозой чужеземного вторжения, было стать «сильным царем, который защищает Египет, медной стеной, которая ограждает Египет»
[378].
В то же время он понимал, что одной силы недостаточно. Испокон веку царская власть в Египте лучше всего оказывала воздействие на народ на психологическом уровне: недаром Нектанеб назвал себя правителем, который «вырезает сердца изменников»
[379]. Ведь для восстановления прежнего престижа царской власти в сознании подданных необходимо было создать традиционный образ фараона как непреклонного правителя.
Поэтому, наряду с обычными политическими маневрами (например, назначение на главнейшие должности в правительстве своих родственников и сторонников), Нектанеб приступил к масштабному строительству храмов, которого страна не видела последние восемь веков. Он ясно давал понять, что является фараоном старой закалки. В связи с этим одним из первых актов он постановил перечислять десятую часть доходов, получаемых с Навкратиса
[380], а именно от налогов на ввозимые товары и на товары собственного производства, храму Нейт в Саисе. Такое решение преследовало две цели: во-первых, успокоить соперников в Саисе, а во-вторых, создать у народа образ благочестивого царя. Кроме того, не меньшие пожертвования перечислялись храму Гора в Джебе (современный Эдфу). Ничто так не приличествовало земному воплощению бога, как щедрые пожертвования главному храму своего небесного покровителя.
Нектанеба интересовало не только получение милости богов. Он знал, что в руках храмов сконцентрирована значительная часть материальных ценностей, а также доходы от сельского хозяйства, месторождений, ремесленного производства и торговли. Поэтому вложение в них средств было наиболее удачным способом укрепить экономику страны — и, как следствие, ускорить поступление в казну денег, на которые можно было бы нанять новых наемников. Иными словами, задабривание богов и укрепление армии были двумя сторонами одной медали. Но это была очень рискованная политика, так как усиление налогового давления могло вызвать отрицательную реакцию со стороны тех храмов, которые не удостоились его даров.
Нектанеб сделал правильные выводы из прошлого своей страны. Чтобы остановить длящуюся несколько столетий династическую борьбу и обеспечить безболезненную передачу трона, он восстановил старую систему управления страной, при которой наследник фараона становился его соправителем. В качестве такового он назначил Тахоса (по-египетски Джедхер). Но главная угроза власти Тахоса, когда он стал править единолично (365–360), исходила не от внутренних врагов, а от его излишне самоуверенной политики — как внутри Египта, так и за его пределами. Он не разделял осмотрительности своего отца и начал самостоятельное правление с того, что попытался захватить у персов Палестину и Финикию.
