Царствование Джосера и достижения его правительства настолько впечатляющи, что перед ними меркнут все последующие фараоны. От большинства царей III династии до нас дошли лишь имена в исторических анналах: Сехемхет, Хаба и Санахт. Никто из них не оставил после себя памятника, который сравнился бы со Ступенчатой пирамидой, хотя попытки и предпринимались. Только при Хуни (2600–2575), последнем фараоне III династии, мы видим ростки будущей «эпохи пирамид». Если разрушенная пирамида в Медуме действительно принадлежит ему, то это значит, что Хуни немало внимания уделял строительству. Хотя на первый взгляд вклад этого царя в будущую славу египетской цивилизации кажется незначительным, на самом деле он велик.
Хуни оставил после себя не одну гигантскую пирамиду, а несколько меньших по размеру. Эти пирамиды, которые находят до сих пор, раскрывают нам четкий план строительства. Самая южная пирамида была построена на Элефантине — излюбленном месте демонстрации безграничности царской власти. Эту пирамиду, а также связанный с ней дворец назвали «жемчужиной Хуни». Вторую пирамиду воздвигли ниже по течению в Джеба (современный Эдфу), третью — в Эль-Кула (подле Гераконполиса), четвертую — в Тухе (возле Нубта) и пятую — в Абидосе. Кроме того, пирамиды были раскопаны в Завийет эль-Мейтине (Средний Египет), в Сейле (на границе Файюма) и Хут-херииб (современный Тель-Атриб) в Дельте.
Каждое из этих мест было либо столицей нома, либо важным региональным центром. Так, Элефантина был столицей первого нома Верхнего Египта, Джеба — второго, а Гераконполис — третьего. Складывается впечатление, что Хуни стремился установить зримый символ своей власти в каждой провинции. И, судя по пирамиде в Элефантине, частью этого замысла было учреждение центра сбора царских сокровищ.
Однако эти разбросанные по всей стране памятники были не просто символами царской власти, а важным инструментом экономического контроля. Небольшая ступенчатая пирамида постоянно напоминала местным жителям о необходимости платить налоги, столь нужные для содержания правительства. С точки зрения последнего, эти монументы и сопутствующие административные постройки — по одной в каждой провинции — должны были облегчить сбор налогов и сделать налоговые поступления более регулярными.
Итак, на исходе III династии фараоны, опираясь на обширный бюрократический аппарат, добились своей главной цели — абсолютной власти. Все было готово для проведения самого грандиозного царского эксперимента в истории человечества.
Глава 4. Рай земной
Великие замыслы
Пирамиды в Гизе являются единственным чудом Древнего мира, сохранившимся до наших дней. Висячие сады Вавилона бесследно исчезли с лица земли, на месте храма Артемиды Эфесской сегодня высятся развалины — а пирамиды остаются все такими же величественными и нерушимыми, как и четыре с половиной тысячи лет назад.
Из трех пирамид фараонов IV династии самая первая и самая большая — это Великая пирамида царя Хуфу (Хеопса), которая по праву удостоилась пристального внимания. На строительство этого гигантского монолита с площадью основания 5,26 га (13 акров) ушло 2,3 млн каменных блоков, каждый из которых в среднем весит более тонны. Как показывают простейшие расчеты, если бы блоки укладывались один за другим, на каждый из них у строителей было бы около двух минут — при условии, что они работали по десять часов в день без перерывов все двадцать лет царствования Хуфу (2545–2525). Первоначальная высота пирамиды составляла 481 фут
[29], и она оставалась самым высоким сооружением в мире на протяжении сорока четырех веков, пока в 1889 году не была построена Эйфелева башня
[30].
Несмотря на колоссальные размеры, Великая пирамида возведена и сориентирована с изумительной точностью, так как ее грани отклонены от истинного севера всего на 1/20 градуса. Кажется, что ни одно сооружение в мире не бросает такой вызов всем доводам разума, как пирамида Хуфу. Поэтому неудивительно, что вокруг ее создания и назначения родилось немало спекуляций. Выдвинуто множество теорий, пытающихся объяснить тайны этой пирамиды — от альтернативных (блоки изготовлены из древней разновидности бетона) до откровенно нелепых (блоки перемещались при помощи энергии звуковых волн). А своими колоссальными размерами и совершенством пропорций она якобы обязана целой армии необыкновенных существ — беглецам из Атлантиды или гостям с другой планеты.
И все же правда оказывается диковиннее любых вымыслов. Если в создании Великой пирамиды и замешана какая-то невероятная сила — то это никак уж не внеземной разум, а железная воля одного человека. Эта кардинальная перемена в царской идеологии имела особое значение для египетской цивилизации в целом. Чтобы понять ее предысторию, нам необходимо перенестись на поколение назад — во времена правления отца Хуфу.
Страсть египтян к монументальным сооружениям имеет давнюю историю, которая восходит еще к доисторическому комплексу в Набта-Плайе (смотри выше «Пустыня в цвету»). Первым крупным каменным сооружением была гробница Хасехемуи, возведенная в конце II династии. Первая пирамида была построена для Джосера в начале III династии. Правильной с точки зрения геометрии была пирамида Снефру (2575–2545), основателя IV династии и отца Хуфу. Именно она отметила принципиально новый этап в отношениях между фараоном и населением, а не просто очередное усовершенствование в архитектурной эволюции пирамид или изменение в представлениях о загробной жизни фараона.
Как это часто бывало в египетской истории, произошедшие перемены нашли свое отражение в царской титулатуре. «Горовым именем» Снефру, т. е. старейшим и символически наиболее значимым элементом тронного имени фараона, было избрано «Неб-Маат». Буквальное его значение — «Господин правды» — имеет слабое отношение к земному правосудию. В мировоззренческой системе древних египтян Маат была персонификацией истины, справедливости, добродетельности и существующего миропорядка. Иными словами, она символизировала установленную богами модель мироздания. При этом слово «неб» означает не только «господин», но и «хозяин, владелец, держатель». Таким образом, Снефру положил начало новому типу монархии. Отныне править для него означало не просто вершить правосудие, но и владеть монополией на истину. Царское слово было законом, так как сам царь воплощал закон. У земной власти царя появился божественный ореол; именно этого фараон и добивался.
Чтобы усилить это вызывающее заявление, Снефру принял новый титул — «нетжер нефер», что означает просто «совершенный бог». Но в действительности видели ли подданные в своем царе бога? Ведь история человечества полна примеров, когда страдающие манией величия тираны присваивали себе лестные эпитеты, как то: «Отец народа» или «Любимый вождь», которые на деле оказывались пустым звуком. Опыт новейшей истории убедительно доказывает, что все эти титулы не отражали всенародную любовь, а были составной частью официальной пропаганды.
