Третья часть посвящена взлету и падению, триумфу и трагедии XVIII династии, от национального возрождения до увядания и распада. Мы расскажем, как отряду фиванцев, преданных престолу, благодаря динамичному и решительному командованию и, в немалой степени, твердой вере в собственную правоту удалось преодолеть все трудности, изгнать ненавистных захватчиков-гиксосов и восстановить единство в долине Нила. Избавившись от унизительной зависимости, Египет расширил свои пределы и превратился в огромную державу, которой была подвластна территория, протянувшаяся на две с лишним тысячи миль. Если прежде фараоны сосредотачивались на внутренних делах, то теперь они нашли для себя место на мировой сцене. Посланцы из отдаленных стран доставляли к царскому двору экзотическую дань, а египетская армия сметала все препятствия в горах и на равнинах Ближнего Востока. На юге систематическая колонизация и эксплуатация Нубии обеспечивала Египет минеральным сырьем, необходимым для поддержания его военной мощи — и для того, чтобы в царских мастерских изготовляли роскошные и изысканные произведения искусства. Это был воистину Золотой век.
Однако неуклонное возрастание власти правителя на фоне такого могущества и процветания привело к катастрофе. Когда правитель, склонный к радикальным действиям, решил довести принцип божественности монархии до логического предела, в Египте все пошло кувырком: почитаемые культы и обычаи были уничтожены в приступе автократического и пуританского рвения. Только смерть царя-еретика и своевременные маневры традиционалистов позволили вернуться к прежнему положению и установить более стабильный режим. Но в ходе этих событий XVIII династия умалилась и угасла, ослабленная и дискредитированная. Ее падение открыло путь новому имперскому порядку, основанному не на блестящем золоте, а на холодной бронзе.
Глава 10. Восстановление порядка
Вооруженная борьба
Освобождение Египта от гиксосов запомнилось потомкам как время национального и культурного возрождения, как заря новой эпохи. Царей, которые возглавляли борьбу за независимость, почитали как отцов-основателей, равных великому Ментухотепу, победителю в затяжной гражданской войне. Египтологи также разделяют взгляд на борьбу автохтонов-египтян и покоривших их выходцев из Азии: изгнание гиксосов знаменует начало Нового царства, самой славной эпохи в долгой истории Древнего Египта.
Но современники воспринимали ситуацию иначе. Жалобы царя Камоса на состояние дел в его стране были искренними. В 1541 году до н. э. автономная территория «Египта», зажатая между гиксосами на севере и кушитами на юге, занимала едва третью часть земель, которые когда-то были подвластны великим царям XII династии. Для многих египтян, даже в самом центре фиванской области, такой status quo не казался плохим вариантом. Ведь подчинение гиксосскому правителю в Аварисе давало и ряд преимуществ: фиванцам дозволялось возделывать поля и пасти стада на подвластных гиксосам землях, получать оттуда же фураж для скота — а взамен они должны были всего лишь платить налог своему чужеземному господину. Известно, что собственные чиновники Камоса высказывали полное довольство такой системой. Хотя это, возможно, классический образец пропаганды, цель которой — изобразить царя как решительного и смелого лидера перед лицом трусливой и равнодушной элиты, здесь, по-видимому, есть и зерно истины. Гиксосы принесли в Египет технологические новшества (вспомним хотя бы лошадь и колесницу), открыли стране путь к средиземноморской торговле в больших масштабах и выказали себя ничуть не худшими администраторами, чем уроженцы Египта.
Политика мирного сосуществования в этих обстоятельствах вполне могла быть желательным выбором. Но она мало привлекала человека и династию, мечтавшую восстановить былую славу. Для гордых фиванцев власть чужеземцев над любой частью «возлюбленной земли» была проклятием, и Камос выразил свою личную решимость в максимальной прозрачной форме: «Желаю я, — сказал он своим ближайшим сподвижникам, — спасти Египет»
[111].
Однако прежде чем «спасение» Египта могло стать действительностью, нужно было разобраться с такими мелочами, как присутствие оккупантов-гиксосов и растущая угроза со стороны кушитов. Правитель страны Куш собрал огромную армию, в том числе солидную конницу, и вряд ли упустил бы случай расширить сферу своей власти. Набеги на пустыню Негев поколением раньше преподали фиванцам ценный урок: только обеспечив безопасность своей южной границы, они могли вступить в борьбу с врагами на севере. Понеся большие потери в войне с гиксосами и не владея новейшими вооружениями, они не могли себе позволить войну сразу на два фронта.
Начать следовало с нейтрализации Куша. И вот, в 1540 году до н. э., всего лишь на второй год своего правления, после нескольких месяцев подготовки, Камос повел свое войско на юг. Первой их задачей было отбить Уават
[112]и укрепить его в ожидании прихода кушитов, создав тем самым буферную зону на южном фланге. Фиванцы прошли по слабозаселенной долине к югу от Абу, не встретив, по-видимому, никакого сопротивления. Когда они вышли к подножию Второго порога, впереди замаячила их цель — крепость Буген. Она служила одним из главных военных центров египетской оккупации на протяжении почти всего периода Среднего царства, но в последующие десятилетия Буген быстро пал перед кушитами. Проживавшие в нем египтяне весьма легко переметнулись на их сторону и служили своим нубийским господам столь же ревностно, как прежде — великим царям XII династии. Но как только они завидели немалые силы новой египетской армии на горизонте, то, судя по всему, сразу же без боя капитулировали, вдруг вспомнив о былом подчинении властелину Двух Стран. Камоса встретили как героя-победителя, после чего он занялся восстановлением укреплений Бугена и обеспечением боеспособности гарнизона этого нового форпоста.
Будучи хорошим стратегом, он думал не только о сиюминутных нуждах обороны. На будущее он предусматривал долгосрочную оккупацию Нубии, а потому позаботился восстановить в захваченной области египетскую администрацию. Ни один царь не мог полагаться на шаткую верность комендантов крепостей. Необходимо было найти другой механизм, чтобы обеспечить прямой контроль над покоренными территориями. Камос изобрел систему, которую египтяне впоследствии использовали столетиями для управления Нубией. Он назначил доверенное лицо, Тети, первым «сыном царя», то есть наместником, вице-королем Нубии, с правом управлять от имени царя и с обязанностью отчитываться по всем нубийским делам непосредственно перед своим царственным господином. Когда Тети прочно обосновался в Фарасе, созданной для наместника резиденции, Камос с войском вернулся в Египет, чтобы приготовиться к войне с гиксосами — что было куда более трудной и опасной затеей.
Готовясь к походу на север, Камос учел не только чисто военные, но и психологические моменты. Он рассчитывал, что политика шока и устрашения, направленная против городов Среднего Египта, поддерживавших гиксосов, окажет глубокое воздействие на боевой дух противника, «размягчит его» перед генеральным сражением. По его собственным словам,
