На другом конце Египта, в Восточной пустыне, также были сделаны замечательные открытия, которые подтвердили, что колыбелью древнеегипетской цивилизации были засушливые земли, обрамляющие долину Нила. Тысячи наскальных рисунков, выбитых на обрывах песчаника, можно видеть в сухих долинах (так называемых вади), пересекающих холмистую область между Нилом и холмами у Красного моря. В некоторых местах, обычно рядом с естественными укрытиями — скальными навесами или пещерами — концентрация таких рисунков особенно велика. Одно из них, поблизости от пересохшего пруда в Вади-Умм-Салам, даже сравнивали с Сикстинской капеллой. Эти изображения представляют собой самый ранний образец сакрального искусства Египта, предшествующий классическому стилю религиозных росписей на добрую тысячу лет. Как и увлекающиеся скульптурой жители Набта-Плайи, доисторические художники Восточной пустыни, видимо, были скотоводами: изображения принадлежавшего им скота — а также диких животных, на которых они охотились в саванне, — преобладают в их композициях. Но для выражения своих верований они не ставили мегалиты, а использовали гладкие поверхности скал, предоставленные им самой природой, превращая их в сакральные полотна. Боги, плывущие в священных ладьях, ритуальные охоты на диких животных, — ключевые сюжеты иконографии фараонов, — широко представлены в наскальном искусстве Восточной пустыни. То, что в наши дни эта область труднодоступна и непригодна для обитания, указывает на ту решающую роль, которую она сыграла в становлении Древнего Египта.
Набирая скорость
Идущие полным ходом изыскания и раскопки в Западной и Восточной пустынях постепенно выявляют тесные взаимосвязи между племенами пустынь и долины Нила в доисторические времена. Неожиданно выяснилось, что полукочевые племена скотоводов, бродившие тогда по просторам саванны, были, по-видимому, гораздо более развиты, чем их современники из долины. Но их судьба может послужить для нас уроком: климатические изменения положили конец их привольной жизни. Где-то около 5000 года климат Северо-Восточной Африки начал заметно изменяться. Если раньше, в течение тысяч лет, начало летних дождей, то есть сезонного выпаса стад, можно было предсказать, теперь прогнозы становились всё более ненадежными. Всего за несколько столетий пояс дождей сдвинулся намного южнее. (В наши дни дожди здесь если вообще идут, то лишь над нагорьями Эфиопии.) Саванны к западу и к востоку от Нила начали высыхать и превращаться в пустыню. Сменилось еще немного поколений, и иссохшая земля больше не могла прокормить стада. Единственным способом избежать смерти от голода для пастухов была миграция. А единственным постоянным источником воды в регионе оставался Нил, долина Нила.
Здесь, на краю заливной равнины, и возникли в начале пятого тысячелетия до н. э. самые ранние поселения — современные, в широком смысле этого понятия, деятельности строителей мегалитов в Набта-Плайе. И те и другие занимались сельским хозяйством — но если в засушливых областях земледелие было возможно лишь в отдельный сезон, наличие Нила делало возможным выращивание различных культур круглогодично. А потому у жителей Долины появилось и желание, и возможность остаться в своих селениях на постоянное жительство. Материальные памятники этого периода, дошедшие до нас, египтологи называют Бадарийской культурой — по названию деревни эль-Бадари, где их впервые нашли
[13]. Местность на стыке двух экосистем идеально подходила для их образа жизни — бывшие кочевники могли пользоваться и заливной равниной, и саванной, — а к тому же обеспечивала связь с другими областями. Пустынные тропы вели на запад, к оазисам; а на восток, к побережью Красного моря, можно было проехать по большому вади. Благодаря этим контактам на бадарийцев оказали сильное влияние ранние культуры пустынь.
Одно из таких влияний — склонность к украшению собственной особы — сохранилось у древних египтян до конца их истории. Второе влияние сказалось в постепенном расслоении общества на вождей и подчиненных, на малочисленный класс правителей — и массу управляемых; этот процесс был обусловлен полным опасностей образом жизни скотоводов-кочевников. Под воздействием внешних стимулов и внутренней динамики общество бадарийцев начало изменяться. Шаг за шагом, век за веком перемены укоренились и стали ускоряться. Богатые богатели и брали на себя роль покровителей выделившейся из общей массы прослойки ремесленников. Те, в свою очередь, изобретали новые технологии и новые изделия, чтобы угодить своим защитникам. Имущественное неравенство, то есть отмена общего доступа к важнейшим предметам и ресурсам, еще более укрепляло позиции самых богатых членов общества.
Процесс социальной трансформации, раз начавшись, не мог остановиться. Экономические, политические и культурные аспекты доисторического общества всё более усложнялись. Египет встал на путь, ведущий к государственности. Окончательное высыхание пустынь, случившееся около 3600 года до н. э., должно было придать этому процессу дополнительное ускорение. Быстрый рост населения мог привести к ожесточенной борьбе за скудные ресурсы — то есть возникла необходимость в укрепленных городах. Больше голодных ртов — значит, нужно увеличивать продуктивность земледелия. Рост городов и развитие сельского хозяйства стали и ответом на произошедшие перемены, и стимулом для новых перемен.
В этих условиях поселения в Верхнем Египте начали сливаться в три региональные группировки, которыми, возможно, правили наследственные вожди. Объяснение столь раннему доминированию этих трех доисторических царств могут дать стратегические факторы. Центром одного из них был город Тинис (поблизости от современной Гирги), расположенный там, где долина Нила сужалась, что позволяло держать под контролем судоходство, и где сходились торговые пути из Нубии и оазисов Сахары. Вторая территория, со столицей в городе Нубт (что значит «Золотой», ныне Нагада), контролировала доступ к золотым рудникам Восточной пустыни через Вади-Хаммамат на другом берегу реки. Третье царство выросло вокруг селения Нехен, которое, как и Тинис
[14], являлось отправным пунктом дороги через пустыню к оазисам (а оттуда — в Судан) и, как и Нубт, контролировало доступ к месторождениям золота в Восточной пустыне — наиболее отдаленным, лежащим далеко на юге, — через вади, начинавшееся прямо напротив города.
