Эхнатон умер после осеннего сбора винограда в 1336 году, на семнадцатый год своего правления. Его уложили спать вечным сном в гробнице, снабдив весьма красноречивым набором вещей. Тысячелетней давности каменный сосуд с именем Хафра, вероятно, был положен рядом с покойным по его воле — ведь при этом фараоне был создан Великий Сфинкс, родоначальник всех солярных монументов. А вот наличие фигурок-ушебти с именами самого Эхнатона, которые предназначались для служения ему в потусторонней жизни, удивляет: принципами его религии это строго запрещалось. Похоже, что на смертном одре даже фанатиков иногда одолевают сомнения. Тело Эхнатона поместили в каменный саркофаг, защищенный по четырем углам не богинями загробного царства, а статуэтками его возлюбленной Нефертити.
Супруга могла сберечь его тело, но не наследие: судя по граффити в одной из фиванских гробниц, датируемым третьим годом Нефернефруатона, началось сближение со старым культом Амона; возможно даже, что в старой «вотчине» этого бога был снова открыт храм Амона. Не успели остыть останки Эхнатона в могиле, а исключительный культ ослепительного Атона начал угасать.
Со смертью Эхнатона двор и страна погрузились в смуту. Те, кто был всем обязан покровительству фараона — как Мерира или Маху, — наверняка горячо желали, чтобы его религиозные установления или, по крайней мере, созданная им система сохранились. Другие, в первую очередь могущественная корпорация жрецов Амона, следя за фанатичной деятельностью царя, терпеливо выжидали благоприятного случая — и наконец увидели шанс возвратиться к прежним культам.
Царскую семью, по-видимому, тоже преследовали сомнения. Эфемерный правитель Сменхкара — возможно, сын Эхнатона, о котором мы ничего не знаем, либо сама Нефертити в третьей ипостаси (единоличной правительницы), — занимал трон очень недолго (1333–1332 годы), правя при поддержке Меритатон, возвысившейся до статуса главной жены царя
[221]. Однако оппозиционеры уже набирали силу и подыскивали в младшем поколении подходящего кандидата: принадлежащего к царскому роду, но достаточно молодого, чтобы быть управляемым. Девятилетний сын Эхнатона от младшей жены, еще не показывавшийся в свете, вполне подходил на эту роль. Его женитьба (возможно, тогда же и устроенная) на Анхесенпаатон, «наследнице» Нефертити и ее третьей дочери, дополнительно усилила привлекательность этого решения. Придворные, жрецы и влиятельные военачальники договорились, и мальчик был избран. Его звали Тутанхатон, «живой образ Атона».
Несколько месяцев спустя силы, стоявшие за троном нового мальчика-фараона, вернули Египет на путь традиции. Под их чутким руководством царь согласился изменить свое имя, тем самым публично отрекшись от Атона в пользу Амона. История замкнула круг. Тутанхатон стал Тутанхамоном, его жена Анхесенпаатон — Анхесенамон («она живет для Амона»). Затем в традиционном административном центре, Мемфисе, был издан важнейший «Декрет о реставрации» — от имени царя, хотя стиль документа выдает руку его менторов. В нем осуждается политика Эхнатона, однако имя порицаемого правителя не упомянуто:
«Когда его величество стал царем, храмы богов и богинь от Абу до болот Дельты… пришли в запустение. Святилища их обрушились, густо заросли сорными травами… Страна скорбела; боги покинули сию землю. Не было удачи войску, посланному на Ближний Восток, дабы расширить границы Египта. Не было ответа тому, кто молил [какого-либо] богов о покровительстве»
[222].
Слово «боги» в тексте подчеркнуто употребляется во множественном числе, и действия молодого царя не отставали от слов. Немедленно было начато восстановление храмов — причем особое внимание уделялось культовым центрам Амона-Ра, их жрецам возвращались прежние права; изготовили новые статуи для ритуалов (за счет царской казны). О Тутанхамоне вполне можно было сказать, что он «вновь воздвиг разрушенное… и изгнал хаос отовсюду из Обеих Земель»
[223]. Возвращение двора из Ахет-Атона в Фивы окончательно закрепило возврат к ancien regime
[224]. В знак своего полного разрыва с идеями отца мальчик-царь, по примеру предков-объединителей, принял весьма символичный титул «множащий рождения». Его правление должно было стать не повторяющимся актом творения, как у Эхнатона, а возрождением.
Такие он подавал надежды, и так жестоко все оборвалось. Не дожив до двадцати лет, Тутанхамон в 1322 году последовал за своим отцом в могилу. Возможно, он втайне лелеял планы восстановить репутацию Эхнатона, когда достигнет совершеннолетия и сможет править самостоятельно. Такая перспектива вряд ли устраивала тех, кто реально правил страной, — и, быть может, они решились на преступление. А быть может, юный царь, не отличавшийся крепким здоровьем, просто разделил судьбу большинства своих подданных: рано умер от естественных причин. Не менее юная царица пыталась продолжить царский род, но незрелость ее организма и генетические нарушения, вызванные близкородственным браком, привели к выкидышу. Двух мертворожденных дочек заботливо забальзамировали и погребли рядом с их отцом в наскоро подготовленной гробнице в Долине царей, где им предстояло дожидаться — вместе со всеми сокровищами Тутанхамона — пока их найдут 3244 года спустя.
