– Пр-роходи!
– Катар гипотенузы…
– Следующий!
– Квадрат… Квадрат… Катетов…
Веснушчатый верзила – явно не из столицы – растерянно хлопал белыми ресницами:
– Квадрат… этого… как его…
Он дважды повторил магическое слово «квадрат», но несчастная «гипотенуза» застряла у него в горле.
– Пр-роходи, не толпись! – не слушая, махнул рукой проктор.
Следующей была Бекки. Моста Пифагора она не боялась, но на проктора смотрела с опаской. Ей казалось, что вот сейчас он схватит её за руку и рявкнет: «А ты куда, девочка? А ну, ступай отсюда!»
– Квадрат длины гипотенузы…
– Пр-роходи… – буркнул постовой, и Бекки скользнула на горбатый мост.
– СТО-ОЙ! – закричали ей в спину. – Назад!
Не оглядываясь, она перебежала на другую сторону рва. Никто за ней не гнался. Кричали не ей, а малолетке в коротких штанишках, который, просочившись сквозь посты, нелегально пролез на мост. И не просто так «пролез», а с рогаткой! Рогатка была больше малолетки! Прищурив один глаз, нарушитель торопливо натянул резинку с камнем и прицелился в воздушный шар с корзиной болельщиков, зависший над мостом…
Глава 8
Осторожно: ноль!!!
Ничто – кружочек
В колечке дыма,
Бесцветный нолик
На голой стене;
Ничто непонятно
И неуловимо,
Ничто исчезает
– Главное, остерегайся ноля! Помнишь, что говорил на консультации этот… как его?.. «Где ноль – там анархия».
– Ага. Quod erat demonstrandum!
Знакомый голос… Бекки оглянулась. Ну конечно, та самая парочка из Волочка: похожий на весло гимназист и его приятель – бывший оппонент. Гимназист прибавил шаг и почти налетел на Бекки, но не узнал её.
– Нам бы только через этот дурацкий мост проскочить… – заныл бывший оппонент. – Тридцать секунд на вопрос – это же издевательство!
– Можно немножко схитрить… У них такое правило: если кто неправильно ответил, тот же вопрос задают следующему. То есть у следующего будет лишнее время.
– Откуда я знаю, кто ответит неправильно?
– А ты не вставай за теми, которые в шарфах!
Кто-то дёрнул Бекки за руку.
– Привет! Ты тоже… Тьфу! Обознался!
На парне была такая же, как у Бекки, тёмно-зелёная куртка и пилотка с золотыми буквами «Н-Лицей».
– Ты вроде из наших, из лицейских? Что-то я тебя не помню. Из какого класса?
– М-м-м… Из этого…
– Из восьмого? А я в девятом. Ты с каким репетитором занимался? Я с Кевином. Не знаешь Кевина? Ха! Ну ты даёшь!.. Кевин – это класс! Самый дорогой в Ньютоне. К нему попасть вообще невозможно! Только по рекомендации!
Парень говорил без умолку, а у Бекки испортилось настроение. Какие-то репетиторы… Тридцать секунд на вопрос…
– А это правда, что на вопрос дают тридцать секунд? А если не успеешь? – спросила она.
– Не успеешь – каюк!
Парень добродушно хлопнул Бекки по плечу:
– Да ты не переживай! Подумаешь! Если хочешь знать, через этот мост Дураков пропустят процентов десять, не больше. В основном тех, у кого репетиторы.
– Дон! Давай к нам! – закричали из толпы.
Парень свистнул, как Соловей-разбойник, и рванул к своим.
– Ты того, не тушуйся! – крикнул он Бекки. – Встретимся на том берегу-у-у-у…
…Бегу-у-у-у-у… реку-у-у… кукареку-у-у-у-у… Крик-шум-свист!.. Они что, не могут нормально разговаривать?.. А свистеть она совсем не умеет… Почему он так уверен, что перейдёт через мост Дураков? Какое дурацкое название – мост Дураков…
Мост Дураков оказался подвесным. Два проктора с песочными часами караулили вход. У одного в руках были медные тарелки, на груди у другого висел барабан.
Дзи-и-инь! – звонко хлопали друг о друга тарелки, если ответ был верен.
Бу-у-ух! – басом сообщал об ошибке барабан.
Бекки вспомнила совет гимназиста и пристроилась за парнем в серой школьной куртке без нашивок и лицейских символов.
Очередь двигалась быстро:
Бух!..
Бух!..
Бу-ух!.. Бу-ух!.. Бу-у-ух!..
…Ещё три человека. Судя по одежде, все они из обычных школ. А вопрос и правда повторяется…
– Сколько получится, если сложить все последовательные числа от минус двадцати двух до двадцати четырёх включительно? – нараспев в шестой раз повторил проктор и перевернул песочные часы.
Песок стремительно потёк из верхней части колбы в нижнюю.
«Минус двадцать два прибавить минус двадцать один – получим минус сорок три, к этому прибавим ещё минус двадцать… Так можно до ста лет считать! Это же мост Дураков, тут какая-то ловуш…»
Бу-ух!.. – прогудел барабан, и очередь продвинулась ещё на шаг.
– Сколько получится, если сложить все последовательные числа… – скороговоркой повторил проктор, и песок снова неумолимо начал отсчёт секунд.
Бекки представила числовую прямую с вереницей отрицательных и положительных чисел. Между ними расположился ноль…
—22 —21 —20… —4 —3 —2 —1 0 1 2 3 4 … 20 21 22 23 24
А что, если сложить по парам числа с противоположными знаками? К минус одному прибавить плюс один – получим ноль! К минус двум прибавить плюс два – получим ноль! И так далее… Минус двадцать два плюс двадцать два – тоже НОЛЬ! Ура! Все числа от минус двадцати двух до двадцати двух, если их сложить, дадут в сумме ноль! Тот самый ноль, о котором говорил…
БУ-У-УХ! – по-совиному ухнул барабан. Следующий!
– Сколько-получится-если-сложить…
Парень в серой куртке застыл перед грозными стражами с песочными часами.
Если он ответит неверно, она проскочит. Ответ почти готов. Если сложить все числа от минус двадцати двух до двадцати двух, будет ноль. А нужно сосчитать до двадцати четырёх. Следом за двадцатью двумя идут ещё два числа: двадцать три и двадцать четыре. Прибавим их к нулю и получим… получим…
– Сорок семь! – выкрикнул парень в серой школьной куртке.
ДЗИ-И-ИНЬ! – ликующе зазвенели тарелки, и сверху, из гондолы с болельщиками, полетели розы. Парень прыгнул на подвесной мост, оглянулся и помахал кому-то рукой.
Только сейчас Бекки узнала его – это был Арон Кросс. Тот самый Арон Кросс – голова подсолнухом, который три недели назад приезжал с учителем в Горные Выселки к Гриффину.
