…а потом Дон сказал, что, конечно, он очень рад, что теперь Бекки (то есть Арон!) превратится в одного из «полосатиков». И будет махать шарфом и прятаться за закрытыми дверями в матклубе. А он, Дон, конечно, очень рад, но просто жалко терять дружбу.
– Почему терять? – расстроилась Бекки. – Ты что, не хочешь со мной дружить? И никакого полосатого шарфа у меня нет…
– Это ты не захочешь с нами общаться, – буркнул Дон. – Мы же простые парни. Не элита!
Бекки растерянно оглянулась на Арона Кросса с Коротышом.
– Да вы что? Совсем того? Во-первых, никто никуда меня ещё не принял. А во- вторых… Ну, хотите, я откажусь?
Дон нейтрально пожал плечами, Арон Кросс покраснел и помотал головой, а Коротыш нахмурился и надул щёки.
– Вы, парни, это… Не чудите, – продудел он. – А то он возьмёт и правда откажется! Вот уж Леон обхохочется!
Упоминание имени Леона решило дело.
– Да мы что? – примирительно сказал Дон. – Мы правда рады! А если честно… Ты сильнее всех этих «полосатиков», вместе взятых! У тебя голова как золотой горшок, нормально варит.
Дон выдал этот сомнительный комплимент и сразу превратился в прежнего добродушного Дона с душой широкой, как пшеничное поле.
– Мы на лестнице тебя подождём, – деловито предложил он. – Ты, главное, не бойся. Никто там тебя не укусит.
– Ты о чём?
– Об инициации. Это такое испытание для новичков. А ты что, не знал? Это же не просто сборная – это братство. Тьфу!.. Забыл, как они его обозвали. Что-то вроде… «Альфа-дельта-эпсилон». Три буквы греческого алфавита. Туда просто так не принимают.
Глава 7
Обряд инициации
Ровно в пять Бекки была у входа в матклуб. Замок на двери напоминал миниатюрный пивной бочонок. Она не сразу сообразила, в какую сторону крутить цифровой диск.
Шестое число она забыла, но Карл всё равно назвал не все числа кода. Их нужно угадать самой. Теперь ясно: это начало инициации, про которую говорил всезнайка Дон.
Один-один-два-три-пять… Обычная последовательность, то есть не обычная, а с секретом. Нужно найти какую-то закономерность, чтобы определить следующее число в ряду.
Посмотрим… Первые две цифры повторяются: 1, 1. Но больше повторений нет. Так… Почему после двух единиц появилась двойка? Как она связана с первыми единичками? Только сложением!!!
Отлично! А как получить следующее число? Точно так же: сложить два предыдущих:
Ну и так далее! К двум прибавить три – получим пять, затем будет восемь (3 + 5 = 8), следующее число – 13, а потом – 21, 34 и 55.
Бекки потрогала замок, покрутила колёсико сначала в одну, потом в другую сторону:
1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55…
Да это же числа Фибоначчи! Только сейчас она их узнала. Всё очень просто! В этой хитрой последовательности каждое число (за исключением двух первых) равно сумме двух предыдущих чисел.
Внутри замка щёлкнуло, и Бекки потянула на себя массивную дверь.
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ
Леона́рдо Пиза́нский (лат. Leonardo Pisano, ок. 1170 – ок. 1250) – крупный математик средневековой Европы. Наиболее известен как Фибона́ччи (Fibonacci).
В природе можно встретить много примеров последовательности Фибоначчи: в раковине молюска спирали растут согласно последовательности Фибоначчи; число спиралей (витков) у еловой шишки – тоже число Фибоначчи. Головка подсолнуха состоит из семечек, расположенных в два ряда спиралей, идущих по часовой стрелке и против. Число семечек в спиралях – 34 и 55 – это ещё один пример чисел Фибоначчи.
…Горел огонь в камине, высокие витые свечи в бронзовых подсвечниках слабо освещали помещение. Лиц не рассмотреть – только силуэты, неясные тени, скользящие по ковру и утопающие в креслах. Тишина казалась пронзительной. Бекки сделала шаг – и старый паркет громко скрипнул.
Две высокие тени прошли мимо неё, едва не задев. Рядом играли в шахматы, расставив фигуры на кофейном столике. Звякнули струны, и кто-то негромко запел, на ходу подбирая аккорды:
Он любит своего кота
По имени Плутарх,
Ключи теряет.
Иногда
Витает в облаках.
На звёзды смотрит перед сном,
Не зная почему…
И пишет книгу обо всём
Неведомом ему.
Раздались смешки.
– Браво! – сказал Мартин, которого Бекки заметила только сейчас. – «Сократу» понравится, я уверен.
«Сократ» читал философию на старших курсах. Настоящее его имя Бекки не знала, но до неё уже долетели слухи о таинственной книге, которую далёкий от жизни профессор якобы пишет по ночам.
Мартин вошёл в освещённый камином круг.
– Все знакомы с Ароном? – спросил он. – Тогда начнём. Первое задание…
– Постой, Март. Можно вопрос? – привстал с кресла Леон. – А кто, собственно, его рекомендует?
– Карл Риган и я.
– А третий? По правилам нужно, чтобы было трое!
– Третий Стив. Тебя устраивает эта кандидатура?
Леон хмыкнул:
– Вполне.
И вдруг наступила тишина. Замерли фигуры на шахматной доске, оборвался голос барда.
А у Бекки по спине поползли мурашки… Она некстати вспомнила, о чём рассказывал на перемене Дон. О том, что когда его знаменитый репетитор Кевин учился на первом курсе, в библиотечном подвале пропал один студент.
– Как пропал? А вот так! С концами. Искали-искали – никаких следов!
– И куда же он мог подеваться? Сбежал, что ли? – заинтересовался Коротыш.
– Зачем ему сбегать с первого курса? Его бы и так выгнали, если бы он завалил экзамен.
Бекки слушала вполуха. Мало ли чего болтают! Дон вообще любит сенсации, которые иногда сам же и выдумывает. Что-то он ещё забавное рассказывал… Про подземные ходы, прорытые монахами при царе Горохе под зданием академии, про коридор, начинающийся в библиотеке и ведущий в никуда… Ему бы не в математики, а в писатели податься!
На перемене, при ярком солнечном свете, история с пропавшим первокурсником казалась глупой выдумкой. А вся эта инициация – просто игрой!..
Мартин поднял руку с перекинутым через локоть полосатым шарфом, но неожиданно ухмыльнулся – и сразу из сурового патриция превратился в школяра, почти ровесника.
