Обладая этим «я», я обладаю тем, что может подвергнуться большой опасности.
Если бы у меня не было «я», как бы я мог пострадать?
Поэтому драгоценно, когда от своего «я» отказываются, чтобы заняться Поднебесной;
на такого Поднебесная может положиться.
Но если кто на самого себя смотрит
как на Поднебесную, —
такой заслуживает, чтобы ему Поднебесную вручили.
[224]
К сожалению, период Сражающихся царств увенчался победой не мудрого правителя, а безжалостно агрессивного царства Цинь. Однако в конечном счете Лао-цзы оказался прав: Цинь проводило жестокую политику угнетения, и в 209 году вспыхнуло народное восстание, приведшее к преждевременному закату династии.
Из порочного круга агрессии и контрагрессии, в который попал современный мир, можно выйти лишь через сдержанность в отношениях с врагом. Как мы уже видели, Иисус заповедал любить врагов, то есть, по сути, заповедал этику ахимсы. Письменная Тора разрешала воздаяние, оговаривая, что оно должно быть справедливым: за око можно взять всего лишь око, а за зуб – всего лишь зуб.
[225] Однако прав Махатма Ганди: «Если отнимать око за око, все человечество ослепнет». Призыв Иисуса «не противиться злому»
[226] – это призыв к мужеству.
Но вам, слушающим, говорю: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас,
благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас.
Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку.
Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад.
И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними.
[227]
Подобно автору «Дао дэ Цзин», Иисус говорит о разоружении врага через доброту и великодушие. Такая любовь не ищет личной награды. «И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего».
[228] Греческий текст здесь не вполне ясен: не исключено, что последняя фраза означает «…не отчаиваясь ни в ком» или «…не доводя никого до отчаяния». Мы видели, к чему приводит жесткая политика, вдохновленная железной убежденностью в собственной правоте и неправоте врага. Мы видели, сколь опасно безжалостное воздаяние, которое доводит людей до отчаяния, пренебрегает их нуждами и чаяниями. Когда людям, как они думают, нечего терять, они прибегают к безнадежным и саморазрушительным мерам.
Голос сострадания не ограничен далеким прошлым. Мы слышали его и в наше время. В конце жизни Махатма Ганди признавался, что не питает ни к кому ненависти. Он мог ненавидеть деспотическую систему британского колониализма, но не людей, которые ее насаждали: «Моя любовь – открытая. Я не могу любить мусульман и индусов, а англичан ненавидеть. Ведь если я буду любить индусов и мусульман за то, что их действия, в целом, приятны мне, я возненавижу их, когда их действия будут мне неприятны, а это может случиться в любой момент. Любовь, основанная на благости тех, кого любишь, корыстна».
[229] Нельсон Мандела провел в южноафриканской тюрьме двадцать семь лет, но вышел из нее без мстительных чувств, а придя к власти, начал процесс примирения. Далай-лама еще в молодости был изгнан китайцами с Тибета, но, хотя он видел, как разрушают его монастыри и убивают его монахов, он неоднократно отказывался осудить китайцев.
Мартин Лютер Кинг был убежден: высшая точка жизни Иисуса – это когда он простил своих палачей, когда противопоставил злу не зло, а добро. «Лишь доброта способна изгнать зло, и лишь любовь способна преодолеть ненависть».
[230] Любить врагов – значит «снова и снова прощать тех, кто причиняет нам вред и обиду». Кинг считал, что «для выживания без этого не обойтись, здесь ключ к решению проблем нашего мира».
[231] Нельзя допустить, чтобы нанесенные нам беды стали неодолимым препятствием для позитивных взаимоотношений. «Следует стараться не победить или унизить врага, а завоевать его дружбу и понимание», – был уверен Кинг. «Каждое слово и дело должно способствовать пониманию между нами и врагом и высвобождать огромные запасы доброй воли, которым ранее мешали реализоваться неодолимые стены ненависти».
[232]
Однако сострадание предполагает риск и делает нас уязвимыми. Кинг был убит в 1968 году. Он понимал, что ненависть вдохновляется страхом, но всегда оставался при убеждении: эту «болезнь» может исцелить лишь любовь. «Ненависть парализует жизнь, а любовь освобождает ее. Ненависть несет хаос, а любовь – гармонию. Ненависть омрачает, а любовь просветляет».
[233] Хотя сам Кинг пал жертвой ненависти, его выбор в сторону сострадания изменил мир, и память о нем всегда будет вдохновлять людей. Это можно сказать и о Махатме Ганди, убитом в 1948 году. После его смерти премьер-министр Индии Джавахарлал Неру обратился с такими словами к народу:
Свет угас, сказал я, но ошибался. Ибо свет, сиявший в нашей стране, есть необычный свет. Свет, освещавший нас многие годы, и не угаснет еще много лет. И спустя тысячу лет он будет виден в нашей стране, и мир будет видеть его. И он даст утешение бесчисленному множеству сердец.
[234]
Жизнь, которая последовательно отказывается уступать искушению ненавистью, наполнена удивительной силой.
Однако что предполагает любовь? Достигнув двенадцатого шага, мы уже знаем, что это не просто сентиментальная мягкость. Когда Иисус учит любить врагов, он поясняет заповедь Книги Левит: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».
[235] Левит – текст законодательный, столь же скупой на эмоции, сколь и постановления Верховного Суда. На древнем Ближнем Востоке «любовь» – это еще и юридический термин. Он использовался в международных соглашениях: когда два царя обещали любить друг друга, это означало взаимную верность, практическую помощь и поддержку, даже ценой уступки в каких-то интересах. Это под силу даже самому прагматичному правительству. В глобальной деревне все мы друг другу соседи, а потому важно превращать врагов в союзников. Необходимо создавать мировую демократию, в которой голос каждого будет услышан, и чаяния каждого будут восприняты серьезно. Как минимум такая любовь и забота обо всех служат нашим интересам намного больше, чем близорукая и своекорыстная политика.
