Другими словами, гностики обнаружили причинное Единое, но они не прошли дальше к недвойственному постижению того, что Единый и Многое суть «не-два», что Пустота и Форма недвойственны, что посюстороннее и потустороннее суть Один вкус, что восходящее и нисходящее течения должны быть интегрированы в недвойственном Сердце.
И поэтому Плотин вгрызается в гностиков, подвергая их экстраординарной в своей тотальной убедительности атаке, которая представляет собой образец одного из самых удивительных текстов духовной прозы, когда-либо написанных человеком. Он напоминает гностикам, что весь зримый мир является проявлением Духа и его надлежит любить как Дух. И если бы они, гностики, действительно любили Дух, как они заявляют, то они бы любили и детей Духа, тогда как они их только презирают. На самом деле Плотин обвиняет гностиков в духовном насилии над детьми.
В.: Вы цитируете эту атаку в «Сексе, экологии, духовности». Интересно, можете ли вы ее и сейчас прочитать для нас?
К. У.: Плотин говорит следующее:
Не предполагайте, что человек приобретает добродетель через презрение к миру и всем красотам, в нем сокрытым. Они (гностики) не имеют ни малейшего права говорить о своем поклонении богам высшего мира. Когда мы любим кого-то, то любим все ему принадлежащее — мы расширяем испытываемые к родителю чувства на его детей. Итак, каждая Душа есть дочь [Божества]. Как можно отделить сей мир от духовного мира? Те, кто презирает то, что столь близко духовному миру, доказывают, что они не знают ничего о духовном мире, кроме его названия…
Позвольте ей [каждой индивидуальной душе] заслужить созерцание Великой Души через очищение, путем безмолвного вспоминания, от лукавства и всего, что пленяет вульгарные души. Позвольте ей быть в безмолвии, позвольте всему, что ее окружает, находиться в покое. Позвольте земле пребывать в покое, и морю, и воздуху, и самим небесам быть в ожидании. Позвольте ей наблюдать за тем, как Душа проистекает со всех сторон в покоящийся мир, изливается в него, пронизывает его и озаряет. Даже когда яркие солнечные лучи освещают темное облако, обрамляя его золотой каймой, — и тогда Душа, проникая в тело небесное, дает ему жизнь и вневременную красоту и пробуждает ото сна. Так мир, погруженный во вневременное движение Душою, которая насыщает его разумом, становится живым и благословенным бытием…
Он (Дух / Душа) отдает себя каждой точке этого обширного тела и открывает свое бытие каждой его части, великой и малой, невзирая на то что эти части разделены пространством и расположением, и, хотя некоторые противопоставлены другим, они зависят друг от друга. Но Душа не разделена, не разделяется она и для того, чтобы придать жизнь всему индивидуальному. Все явления живут Душою во всей ее полноте [то есть в предельном смысле нет ни степеней, ни уровней, а есть лишь чистое Присутствие]: она всецело присутствует во всем. Небеса, столь обширные и многообразные, едины благодаря силе души, и именно благодаря ей вся наша вселенная Божественна. Солнце тоже Божественно, как и звезды. Да и сами мы, если хоть чего-то да стоим, таковыми являемся благодаря Душе. Убедитесь, что через нее вы можете обрести Бога. И знайте, что вам не придется брести слишком далеко…
Мудрость и сострадание
В.: Итак, это довольно ясно показывает недвойственную направленность самого Плотина. Вы относите эту интеграцию восхождения и нисхождения к единству мудрости и сострадания.
К. У.: Да, мы встречаем это как на Востоке, так и на Западе. Путь восхождения от Многого к Единому является путем мудрости. Мудрость видит, что за всеми многообразными формами и феноменами лежит Единое, Благо, неописуемая Пустота, в соотнесении с которой все формы видятся как нечто иллюзорное, мимолетное, непостоянное. Мудрость есть возвращение Многого к Единому. На Востоке праджня, или мудрость, видит, что Форма есть Пустота.
Путь нисхождения, с другой стороны, — это путь сострадания. Он видит, что Единое в действительности возникает в виде Многого, и посему ко всем формам необходимо относиться с равными добротой, состраданием, милосердием. Сострадание, или доброта, на самом деле является механизмом миропроявления как такового. Единое проявляется как Многое через бесконечное действие сострадания и благожелательности. Мы объемлем Многое с такими же состраданием и заботой. Сострадание соприкасается со всем явленным миром с заботой и мягким удивлением. На Востоке каруна, или сострадание, видит, что Пустота есть Форма.
Итак, получаем: мудрость видит, что Многое есть Единое, а сострадание видит, что Единое есть Многое. Или, в терминах Востока, праджня видит, что Форма есть Пустота, а каруна видит, что Пустота есть Форма.
В.: Мудрость и сострадание — это еще Эрос и Агапэ.
К. У.: Верно, восходящий Эрос и нисходящая Агапэ, трансцендентность и имманентность, любовь, которая тянется вверх, и любовь, которая тянется вниз…
Центральный исторический момент всего этого заключается в том, что благодаря великим недвойственным системам — от предложенной Плотином на Западе до предложенной Нагарджуной на Востоке — мы видим акцент на уравновешивании и интеграции этих двух направлений движения. Восходящий, или трансцендентальный, поток мудрости, Эроса или праджни, необходимо уравновешивать с нисходящим, или имманентным, потоком сострадания, Агапэ или каруны. Единство обоих потоков, единство Единого и Многого, Пустоты и Формы, Мудрости и Сострадания — их единство в недвойственном Сердце Одного вкуса служит источником, целью и основой подлинной духовности.
Бог и Богиня
В.: Это еще Бог и Богиня — проявляющиеся как Эрос и Агапэ, мудрость и сострадание, восхождение и нисхождение…
К. У.: Да, в широком смысле. Если на мгновение проигнорировать более провинциальные и специфические для определенной стадии идеи Великой матери как защитницы огородного хозяйства в садоводческой культуре, а также аграрные образы Бога Отца как «большого папочки на небесах» (данные мифические образы не особо-то полезны для понимания всей картины) и поискать вместо этого широкое понимание Бога и Богини, тогда возникает нечто вроде следующей сбалансированной картины.
Если мы хотим мыслить в таких терминах, тогда мужественный Лик Духа — или Бог — это прежде всего Эрос, восходящий и трансцендентальный поток Космоса, неизменно стремящийся обрести большую целостность и образовать более широкий союз, преодолеть ограничения и дотянуться до неба, возвыситься до бесконечных откровений больших Блага и Славы, всегда отвергая более поверхностное в поиске более глубокого, отвергая низшее в поисках высшего.
А женственный Лик Духа — или Богиня — это преимущественно Агапэ, или сострадание, нисходящий, и имманентный, и проявляющийся поток Космоса, принцип воплощения, инкарнации в теле, отношений, взаимосвязей, проявленного охвата, прикасающегося ко всем и каждому существу совершенной и равностной благодатью, ничто не отвергающей, все принимающей. Там, где Эрос стремится к Благу Единого, достигаемому в трансцендентальной мудрости, Агапэ объемлет Многое с добротой и имманентной заботой.
